Очерки по истории зоологии

Работа Э. Ван-Бенедена выглядит резким ответом сторонникам эмбриологических систем. Но, конечно, она не была ответом решающим уже по одному тому, что касалась только небольшой части вопроса (желтка). И вполне понятно, что позже, в дарвиновские времена, снова появились попытки эмбриологических систем, но построенных уже на других предпосылках.

Если можно было кое-как построить эмбриологическую систему, не имея точного представления о клетке (Бэр), то характеризовать тех же простейших, не зная того, чтó такое клетка, понятно, никак нельзя. Отсюда и печальная судьба простейших на протяжении более полутораста лет: их присоединяли то к тем, то к другим животным. 1839 год — один из рубежей в истории зоологии и всех смежных наук. В этом году появилась теория клеточного строения животных. Растительную клетку знали давно: ее видели еще Мальпиги и Грью, о ней писали Каспар Вольф и Окен, Тревиранус и Моль. Шлейден свел вместе сведения о растительной клетке и его обычно считают одним из двух основателей клеточной теории строения организмов, хотя он, повидимому, и не является таковым: клеточное строение растений было достаточно разработано и до него, а представления о строении самой клетки Шлейден имел очень слабые. Но если можно спорить о «приоритете» Шлейдена, то Шванн — бесспорный основатель теории клеточного строения животных.

Теодор Шванн (Th. Schwann, 1810–1882), крупный натуралист, анатом и физиолог, впервые выяснивший роль пепсина в желудочном пищеварении, сделал ряд и других открытий в области физиологии и гистологии. Узнав из разговора с Шлейденом о его теории, он тут же заметил, что и у животных наблюдается нечто очень схожее. К тому же за последние годы появились работы Пуркинье, Генле и других анатомов, физиологов и эмбриологов, в которых сравнивались отдельные ткани животных с растительными тканями, уже было известно клеточное строение хорды, хряща, эпителия, железистой ткани — тканей, где клетки четки и хорошо заметны. После года напряженной работы Шванн смог опубликовать «Микроскопические исследования о соответствии в строении и росте животных и растений» (1839)^[64], где излагалась теория клеточного строения как животных, так и растений. Конечно, это была только грубая схема, и, конечно, шванновское представление о клетке вообще и животной клетке в частности страдало многими ошибками. Наиболее важной частью клетки считалась оболочка, причем Шванн полагал, что клетка — это своего рода «органический кристалл». Представление о клетке у него все же оказалось только механистическим, — в идеализме его обвинять не приходится. Вскоре Кёлликер и другие гистологи указали, что известны многие животные клетки, у которых никакой особой оболочки нет. Поднялся длинный спор о том, правда ли, что оболочки нет, и можно ли такие «клетки» считать за клетки. Наконец Макс Шульце (M. Schultze, 1825–1874), немецкий зоолог и гистолог, выяснил, что дюжарденовская «саркода» простейших и молевская «протоплазма» растительных клеток идентичны, и в 1861 г. дал определение клетки: «Клеткой является обладающий всеми свойствами жизни комочек протоплазмы с лежащим в ней ядром». Шульце же основал журнал «Архив микроскопической анатомии», под слегка измененным названием («Zeitschrift für Zellforschung und mikroskopische Anatomie»), существующий и поныне.

Значение клеточной теории сказалось очень быстро: через несколько лет она была применена к простейшим Зибольдом.

Карл Зибольд (C. von Siebold, 1804–1885) — большая зоологическая величина середины XIX в. Он учился в Геттингене и Берлине, в 1840 г. стал профессором физиологии и сравнительной анатомии в Эрлангене, потом в Фрейбурге и Бреславле, где одновременно был и директором физиологического института. Когда в Мюнхене собрались устроить физиологический институт, то пригласили именно Зибольда, и он оказался здесь не только профессором физиологии и сравнительной анатомии, но позже и зоологии, причем устроил и зоологически-зоотомический кабинет.

К. Зибольд (1804–1885).