Многие люди могут четко припомнить свой живой интерес в предпубертатный период к тому, откуда берутся дети. Анатомические ответы на этот вопрос, как правило, сильно разнятся – дескать, из маминой груди, или их вырезают из живота, или пупок открывается, чтобы их пропустить[85]
. Вне анализа крайне редко вспоминают о соответствующих исследованиях, предпринимавшихся в ранние детские годы; такие воспоминания давно подверглись вытеснению, но все открытия вели тогда к единообразному выводу: люди заводят детей, съедая определенную еду (как в сказке), а рождаются дети через кишечник, как при дефекации. Эти инфантильные теории напоминают об условиях животного мира, в частности, о клоаке у видов животных, стоящих ниже млекопитающих.Если дети в столь нежном возрасте становятся свидетелями полового сношения между взрослыми (последние пребывают в убеждении, что маленький ребенок не может понять ничего сексуального), то они неизбежно истолковывают сексуальный акт только как дурного рода обращение или насилие, то есть в садистском смысле. Психоанализ также позволяет установить, что такое впечатление раннего детства во многом способствует предрасположенности к последующему садистскому смещению сексуальной цели. В дальнейшем дети много размышляют о том, в чем заключается половое сношение и как его понимать (что значит быть замужем или женатым); обыкновенно они ищут раскрытие этой тайны в повседневной деятельности, как-либо связанной с функциями мочеиспускания или испражнения.
В целом о детских сексуальных теориях можно сказать, что они отображают собственную сексуальную конституцию ребенка и, несмотря на причудливые заблуждения, свидетельствуют о большем, чем можно было бы предполагать у их создателей, понимании сексуальных процессов. Дети также воспринимают изменения в облике матери при беременности и умеют их правильно истолковывать; басня про аиста очень часто рассказывается слушателям, которые относятся к ней с глубоким недоверием, по большей части немым. Впрочем, поскольку детскому сексуальному исследованию остаются недоступными два элемента – роль оплодотворяющего семени и существование женского полового отверстия (именно те элементы, в которых инфантильная организация отстает), – то усилия маленьких исследователей зачастую остаются бесплодными и заканчиваются запретами, каковые нередко способствуют стойкому ослаблению тяги к знаниям. Сексуальное исследование в ранние детские годы всегда производится в одиночестве; оно является первым шагом к самостоятельному восприятию мира и подразумевает значительное отчуждение ребенка от окружающих его людей, хотя прежде те пользовались полным его доверием.
Стадии развития сексуальной организации
До сих пор в качестве характерных особенностей инфантильной сексуальной жизни мы подчеркивали факт аутоэротичности (она находит свой объект в собственном теле) и то обстоятельство, что отдельные парциальные влечения, в целом никак не связанные и не зависимые друг от друга, направлены на получение удовольствия. Итогом развития предстает так называемая нормальная сексуальная жизнь взрослого человека, в которой получение удовольствия подчиняется функции продолжения рода, а парциальные влечения, над коими властвует одна-единственная эрогенная зона, образуют строгую организацию для достижения сексуальной цели с внешним сексуальным объектом.
Изучение с помощью психоанализа торможений и нарушений в этом процессе развития позволяет выявить зачатки и предварительные ступени такой организации парциальных влечений (эти предварительные ступени создают своего рода сексуальный режим). Стадии сексуальной организации обычно проживаются ровно и выдают себя разве что в виде намеков. Только в патологических случаях они становятся активными и заметными для поверхностного наблюдения.
Будем называть догенитальными те схемы сексуальной жизни, в которых генитальные зоны еще не начали играть главенствующую роль. До сих пор мы выявили всего две такие схемы, которые во многом заставляют говорить о своего рода возврате к раннему животному состоянию.
Первой догенитальной сексуальной схемой является оральная, или, если угодно, каннибальская. Сексуальная деятельность еще не отделена в ней от принятия пищи, противоположности внутри самой деятельности еще не дифференцированы. Объект обоих видов деятельности – один и тот же, сексуальная цель состоит в поглощении объекта; перед нами прототип процесса, который позднее будет играть столь значимую психическую роль в форме отождествления. Рудимент этой мнимой, навязанной нам патологией стадии можно усмотреть в сосании пальца, при котором сексуальная деятельность, отделенная от принятия пищи, нацелена не на посторонний, внешний объект, а на собственное тело[87]
.