Очерки поэтики и риторики архитектуры

Мне приходит в голову такая интрига. Идея Ингельса, топологически перекликающаяся с S-Curve Капура, возбуждает у Свеаса азартное желание расположить скрученную нидерландскую призму Ингельса не на берегу, а поперек речки, благо она не широка: ведь существуют же всемирно известные прецеденты, объединяющие коммуникативную функцию сооружения с торговлей – Риальто, флорентийский Понте Веккьо, старинные мосты Парижа и Лондона! Почему же нельзя объединить коммуникацию с современным искусством, тем более, что придуманное Ингельсом здание само по себе сможет стать крупнейшим скульптурным объектом парка Кистефос? Но просто взять да и построить то, что другими забраковано, значило бы не уважать себя. И вот Свеас объявляет закрытый международный конкурс, заранее договорившись с Ингельсом, что тот будет победителем.

Как бы то ни было, мост-галерея вот уже около года изумляет всякого, кому попадаются на глаза хотя бы его изображения, не говоря уж о тех, кому довелось там побывать. Химера Ингельса, давшего ей имя «Твист», переброшена через реку в двухстах метрах по течению от островка, на котором стоит, притворяясь невидимкой, S-Curve Капура. Они видны друг другу. В проектные виды из «Твиста» в сторону S-Curve Ингельс неизменно включал скульптуру Капура.

Архитектурную идею Ингельса воплотили в рабочую модель инженеры датской группы Ramboll, широко использовавшие программное обеспечение935. Каркас «Твиста» – стальная ферма длиной восемьдесят метров, из которых шестьдесят висят над водой и над береговыми склонами. В ферме восемнадцать поперечных прямоугольных рам. Начиная с южного берега Рандсельвы, восемь рам стоят вертикально. Каждая из пяти следующих рам повернута на восемнадцать градусов относительно предыдущей. В итоге тринадцатая рама и все остальные оказываются повернуты на девяносто градусов относительно исходного положения, то есть располагаются горизонтально. Эта принципиальная схема осложнена двумя особенностями: параметры рам в зоне поворота меняются (до поворота их размеры – 12 на 10 метров, после – 7 метров на 16), при этом центры тяжести всех рам находятся на единой горизонтальной оси, так что опорная плоскость моста на северном берегу оказывается на 2,5 метра выше, чем на южном, что соответствует профилю речной долины: северный берег круче южного.

Архитектуру «Твиста» можно отнести к модному нынче параметрическому направлению, потому что его каркас имитирует рассчитанный программным обеспечением алгоритм виртуального скручивания фермы, на самом деле не происходившего, ибо оно потребовало бы невозможного, а именно – не стальных, а растяжимых продольных балок фермы.

Поскольку «Твист» совмещает галерею с мостом, входы у него с обоих концов. Южная, «стоящая» часть – двухэтажная. В ней находятся помещения для экспозиции небольших скульптур, картин, фотографий и объектов видео-арта, а также информационный центр, лифт и хранилище. Северная, «лежащая» часть – зал площадью четыреста квадратных метров для демонстрации крупных скульптур и инсталляций. Здесь же размещается кафе. Стена зала, обращенная на восток, против течения Рандсельвы, то есть к островку, на котором стоит S-Curve Капура, остеклена на всю семиметровую высоту. В зоне скручивания полоса стекла плавно поднимается влево вверх и сходит на нет. Крыша южной части «Твиста» непрозрачна.

Сколько ни гляди на мощное тело, облицованное поблескивающей на солнце сорокамиллиметровой алюминиевой рейкой, придающей изогнутым ребрам каркаса мелкозубчатые контуры, взгляд неизбежно возвращается к будто никогда не кончающемуся перетеканию вертикальных поверхностей в горизонтальные. Текучесть этой формы над речным потоком воспринимается как перетекание самого моста с берега на берег. Направление его мнимого движения необратимо: с юга на север, от ребристого вертикального хвоста к стеклянной горизонтальной голове, но не наоборот. Не удивительно, что подавляющее большинство фотографий «Твиста» сделаны именно с востока, со стороны S-Curve Капура, куда «Твист» обращен витражом своего большого зала. Взгляд на мост с этой стороны, сначала ощупывая многоскладчатую броню, затем вовлекаясь в поворот винта и далее легко скользя по витражу, своим движением слева направо усиливает эффект как бы гусеничного переползания моста с левого берега реки на правый. В сумерках, когда струи Рандсельвы и зубцы елей на высоких берегах начинают чернеть, бесчисленные алюминиевые складки становятся вверху темно-голубыми, как небо, внизу – серебристыми, как всплески стремнины, а витраж загорается золотистым светом, «Твист» превращается в таинственное мифическое существо, в genius loci Кистефоса. Зрелище скорее возвышенное, нежели, по Бёрку, прекрасное.