Очерки поэтики и риторики архитектуры

Может быть, еще более узкой лазейкой, с помощью которой мне удастся протащить это сооружение в архитектуру, является то, что демпферы установлены так, чтобы они, по возможности, не бросались в глаза. Для инженерного сооружения такая забота была бы излишней. Эстетическая озабоченность выводит его в область, не совпадающую с чисто инфраструктурной. Поскольку же в скульптурном статусе я Миллениуму отказал, остается признать, что то, что не вызвано в нем инженерными решениями, как раз к архитектурности и относится. Я имею в виду такие свойства, которые, с одной стороны, соотносят мост с окружением, а с другой – характерны для его деталей. К первым относятся, например, местоположение Миллениума на оси эспланады, упирающейся в Сент-Пол, и решение Фостера и Каро завершить противоположный конец развилкой и рампой, чтобы заставить тех, кто идут в Тэйт Модерн, оглянуться на собор Св. Павла. Ко вторым относится прорисовка деталей, акцентирующая их остроту.

Таким образом, я прихожу к признанию архитектурной природы Миллениума, солидаризируясь с Роджером Скрутоном: «Главным движителем эстетического вкуса… является чувство детали. (…) Благодаря чувству детали архитектурные смыслы „укореняются“ в переживании, и благодаря уместному применению детали даже самый безрассудный строитель чувствует уверенность в том, что он делает… Оно является средоточием всей архитектурной практики и критики»932.

«Твист» в парке Кистефос

Растянутая вдвое Тэйт Модерн отрывается от земли и, повернув на девяносто градусов, встает поперек Темзы; внизу остается просвет; звучит приглашение на первый в мире мост-галерею.

Допустим, это сон.

Но вот 18 сентября 2019 года в часе езды на север от Осло, в крупнейшем северо-европейском промышленном парке Кистефос открылся настоящий мост-галерея. Правда, текущая там юркая и извилистая Рандсельва впятеро уже Темзы, так что со сновидением совпадает не масштаб события, а смешение архитектурных жанров – моста с художественной галереей.

Этого события не произошло бы, если бы тринадцатью годами ранее не случилось двух других. В 2006 году Аниш Капур приступил в Лондоне к изготовлению серии non-objects («не-объектов»), самым крупным из которых был S-Curve – выпукло-вогнутая S-образная полоса зеркальной нержавеющей стали высотой 216,5, длиной 975,4 и шириной 121,9 сантиметров. В гигантском кривом зеркале все окружающее на каждом шагу плывет пропорциями и отражается частично вверх ногами. В том же году в Копенгагене образовалась архитектурная группа, которую теперь считают самой известной и влиятельной в мире из всех, возникших в нулевых, – BIG, то есть Bjarke Ingels Group. Ее вдохновитель, организатор и творческий лидер – Бьярке Ингельс933.

Парк Кистефос в холмистом лесу на берегах Рандсельвы основал в 1996 году норвежский богач и меценат Кристен Свеас. Поначалу это был индустриальный музей на базе работавшей там с 1889 года и закрытой в 1955‐м целлюлозной фабрики его деда. Три года спустя Свеас расставил на маршруте, проложенном по территории музея, несколько десятков больших модернистских скульптур из своей коллекции. В 2008 году Свеас пополнил свой парк скульптур S-Curve Капура. «Не-объекту» отвели уникальное место – двадцатиметровой длины островок из валунов посреди русла Рандсельвы. Не очень убедительно отрицая собственное существование, кривое зеркало одной своей частью более или менее узнаваемо отражает холмистые берега, другой частью заставляет реку бежать над землей, висящей над небом, на переходе же выпуклости в вогнутость и обратно происходит несусветное превращение верха в низ и низа в верх.

Почему бы не предположить, что Ингельсу эта штука была известна? Происходящие в огромном зеркале метаморфозы всего окружающего произвели бы сильное впечатление на этого любителя экспериментов над стереометрическими телами! В 2014 году, уже переехав в Нью-Йорк, он представил на конкурс проект музея ArtA для нидерландского города Арнхема на берегу Нижнего Рейна в виде продолговатой призмы прямоугольного сечения, расположенной перпендикулярно берегу и скрученной посредине на девяносто градусов. Проект дошел до шорт-листа, но лауреатом Ингельс не стал.

Почему бы опять-таки не предположить, что отвергнутый нидерландцами проект попался на глаза Свеасу, как раз тогда раздумывавшему, не пора ли закольцевать маршрут в парке скульптур и построить галерею, которая повысила бы его меценатский престиж и позволила бы круглогодично устраивать художественные выставки934?