Очерки, рассказы, статьи, дневники, письма

Можно назвать многих людей, которым Виталий Валентинович помог в той или иной мере найти себя, определить свой жизненный путь. Сначала это были бийские ученики, которых он «подбил» приехать учиться в Петроград, потом — члены юннатского кружка, позже Виталий Валентинович взял на себя роль «тренера» начинающих писателей.

Шли к нему не только за профессиональными навыками, привлекала нравственная чистота, принципиальность, честность. Многие известные сейчас писатели считают себя его учениками. Ещё в тридцатые годы к Бианки пришла со своими литературными опытами ботаник Н. М. Павлова. Первой книжке рассказов Н. И. Сладкова Виталий Валентинович очень радовался и, наверное, гордился ею больше, чем своими удачами. И много, много ещё можно назвать имён начинавших, и не только начинавших писателей, чьи рукописи Виталий Валентинович внимательно читал, правил, опять читал, одобрял или не одобрял. Всё это занимало много времени, отнимало силы, а того и другого оставалось в обрез.

Школьники в гостях у писателя.

А письма? Сколько писем приходило ему в последние годы! От знакомых, малознакомых и совсем незнакомых людей. Он считал своим долгом отвечать всегда и без промедления. Иногда письма вызывали на разговор по интересующим самого Виталия Валентиновича вопросам. Тогда он писал пространные ответы и оставлял копии своих писем, как своеобразную записную книжку.

Бианки всегда среди друзей, новых и старых: «Я был счастлив в друзьях и крепко любил их», — говорил он. В его доме — вернее, в доме его и его жены, так как без радушия и гостеприимства Веры Николаевны не могло бы бывать столько людей — постоянно кто-то гостил. То это был москвич М. П. Малишевский, с которым Виталий Валентинович вместе писал про колорадского жука для «Юного натуралиста», то молодой поэт В. Гнеушев, который, став студентом Литинститута, приводил к нему своих товарищей: Р. Рождественского, В. Соколова. Конечно, часто бывал Г. П. Гроденский, редактор его произведений в Детгизе. Разумеется, бывали старые, испытанные друзья детства, лебяженцы: Е. Н. Фрейберг, братья Ю. А. и А. А. Ливеровские, Н. И. Гаген-Торн, братья Г. Е. и С. Е. Рахманины — каждый из них прошёл большой жизненный путь, много успел повидать и сделать. Разговоры были самые интересные.

Перед шестидесятилетием (Ленинград, 1954 г.).

В последние годы каждую субботу к Бианки можно было приходить без предупреждения — он ждал. И с радостью встречал, и расспрашивал обо всём. Его интересовал очень широкий круг вопросов. Среди друзей, конечно, были и биологи: А. С. Мальчевский, К. А. Юдин, Б. К. Штегман; были и музыканты — часто приходила пианистка профессор Консерватории Н. И. Голубовская. Хозяин читал ей свои новые рассказы, а она играла его любимые фортепианные вещи Шопена и Шуберта.

В пятидесятые годы здоровье Виталия Валентиновича ухудшилось. Сильно болели ноги. Летом на Боровно ходить далеко он не мог. Но выручала лодка — достаточно спуститься к воде и можно легко добраться до любого островка и к большому лесу за озером. При себе всегда бинокль и записная книжка, а в охотничье время — ружьё.

На Боровно среди гостей был Михаил Петрович Малишевский. О нём Виталий Валентинович говорил в письме: «…все уехали и мой светлый философ. После ухода Бориса Степановича [Житкова. — Ел. Б.] и Елены Яковлевны [Данько. — Ел. Б.] никто мне столько не дал, как Михаил Петрович. Удивительно светлая голова — и какой скромности человек!»

Работалось Виталию Валентиновичу плохо, зато однажды, когда, по его словам, «прорвалась плотина», он «испытал необычайную вспышку творческого веселья, когда всё даётся так просто и радостно». Это было последнее лето, проведённое в деревне. Зимой 1951 года болезнь (инсульт) снова уложила Виталия Валентиновича в постель, и надолго. Лето прошло в Доме отдыха, «где людей невпроворот, а охоты никакой». А осенью он опять тяжело болен, проболел всю зиму. Следующим летом в Дубултах Виталий Валентинович радовался и тому небольшому расстоянию, которое мог пройти сам. Гордясь, записал в дневник: «Садом прошёл до дюны и — впервые в жизни! — увидел Балтийское море. Тот же тяжёло-свинцовый наш Финский залив, но безбрежный, и это волнует».

Осенью в Зеленогорске (1956 г.).

А здоровье всё ухудшалось. Выезжать из города В. В. Бианки теперь мог только в пригородные дома творчества писателей или санатории, да и то лишь с разрешения врачей. Последнюю весну — 1959 года — встретил в Комарово под Ленинградом. 12 апреля вернулся в город, в мае почувствовал большую слабость и в конце месяца попал в больницу, где скончался от рака лёгкого 9 июня 1959 года на 66-м году жизни. На Богословском кладбище на его могиле стоит памятник — работа скульптора Жермен Меллуп, давнего друга семьи Бианки.