Очерки русского благочестия. Строители духа на родине и чужбине

Я вернулся в отель, заинтересованный этим явлением, и мне сказали, что жизнь в Бари начинается только после 7 часов вечера благодаря нестерпимой жаре, от которой даже привычные барийцы часто жестоко страдают. Температура часто выше 40. И точно, в 7 часов вечера магазины шумно растворились и улицы заблестели изящными витринами. Вместе с тем и Corso стало понемногу наполняться нарядной толпой, и к 9 часам площадь представляла собою ту же картину, что и вчера. То же оживление и, как мне казалось, беспричинное ликование. Я вышел в парк Гарибальди. Это очень небольших размеров парк, напоминающий собою наши петербургские скверы, украшенный бюстом неизвестного мне героя. Мне казалось, что это памятник Гарибальди, именем которого и назван парк, но я ошибся. «О, это – великий маэстро», ответил мне мой спутник и назвал имя какого-то неизвестного композитора[7]. Мы разговорились с ним. Я был удивлен, насколько верно понимает итальянец русского, и в то же время тем, как много общего в природе этих двух наций. Меня интересовали, главным образом, вопросы религиозной сущности, и я старался сделать для себя ясною психологию отношения итальянцев к Св. Николаю, которого мы, русские, считаем своим и которому так много обязаны. Я услышал много любопытного. В основе нашего почитания Св. Николая, сказал мой собеседник, лежит то же благодарное чувство признательности за оказанные нам благодеяния, что и у вас, русских, но кроме того мы любим всякого, кто нежен к детям. Мы смотрим на детей, как на представителей Бога на земле, как же их не любить! Любовь же Св. Николая к детям радует нас, и нужно остаться здесь, в Бари, подольше, чтобы увидеть в каких трогательных формах выражается эта любовь и какую мощную защиту находят дети у Святителя. Почти каждое дитя облагодетельствовано Св. Николаем, и каждый из нас это знает…

– Но как, чем? – задал я вопрос.

– А это нужно спросить у них. Они сами рассказывают такие удивительные истории своего общения со Святителем, что выдумать их нельзя ни одному взрослому. Духовная жизнь ребенка – тайна глубокая, какую не только нельзя разгадать, но о которой они сами скоро забывают. Но это же и служит лучшим удостоверением истинности факта такого общения св. Николая с детьми.

Я простился со своим собеседником и погрузился в глубокое раздумье. Здесь не иллюзия общения с Богом и его Святыми, а непреложный факт, который стал бы величайшим фактом истории, если бы на него посмотрели не с мистической или узко-рациональной точки зрения, а с нравственной. Эта великая общая любовь к Святителю Николаю! Какая благодарная почва для единения Церквей, искусственно разъединенных не различием психологической сущности отношения к святыне, а причинами академического свойства!

Я покинул Бари с тем чувством скорби, которое сопутствует нам всякий раз, когда мы прощаемся с чем-то родным, дорогим сердцу, с тем, чего, быть может, никогда более не увидим. Я припоминал подробности своих впечатлений и то, что радовало сердце и питало душу, и то, что омрачало их. Я не хочу останавливаться на этих последних впечатлениях, их было немного и притом они были лишены того характера, какой обыкновенно придается во всякого рода описаниях там, где говорится об эксплоатации русских в храме Св. Николая, о торгашестве и пр. О наших православных монастырях говорят и пишут еще большие небылицы, но замечают их только те, кто считает себя обязанным их замечать, но по привычке ли видеть только дурное и не замечать хорошего или по иным причинам.

Не будем им подражать!

Напротив, эти неприятные впечатления родили во мне самое горячее желание устранить те причины, какие их вызывают, и привели к мыслям, коими я и заканчиваю краткий очерк о своем путешествии в Бари.

Бари – место святое для всякого, кто чтит святыню.

Св. Николай зовет к себе паломников со всех концов света, и на Его зов откликаются представители всех вероисповеданий и национальностей. Но и здесь, среди них, вы увидите больше всего русских православных христиан. И они-то наиболее одиноки в Бари, одиноки и беспомощны. Русские паломники удивляют мир своею великою любовью к Св. Николаю, своею верою, которая помогала им преодолевать исключительные трудности в пути, и в то же время, придя к цели своего путешествия – в Бари, они не находят здесь ни русской православной часовни, ни русского священника, ни больницы, ни даже странноприимного дома, где бы могли приютиться. Там нет и русского консула, к защите которого, в случае нужды, они могли бы обратиться.