Очерки русской исторической географии. География Начальной летописи

⁵⁵ Область ятвягов указывается Длугощем в соседстве земель: русской, мазовской и литовской; их митрополия Дрогичин, Меховит, сообщая то же известие, не называет, однако, Дрогичина их городом. По Стрыйковскому, их область простиралась от Волыни до пруссов; и им принадлежали города Дрогичин и Новогрудок. На основании таких указаний составилось мнение о расселении ятвягов по нижнему Бугу, Нареву и Неману, в Западном Подлесье, Подляхии, части Мазовии – между притоком Нарева Вальпущей и Бугом, в древней Прусской и Самогито-Литовской Судавии (Henning. De reb. Iazyg.; ср. Нарб. Dzieje III. 171 и Jarosz. Obraz Litwy I) – область, к которой Шегрен (Die Wohns. d. Jatwäg, 8) прибавляет еще юго-западную Литву. Эта область намечена, особенно для XIII века, слишком широко. Вообще все течение Западного Буга от истоков до слияния с Наревом никогда не было занято ятвягами; оно всегда принадлежало славяно-русскому племени. Город Дрогичин никогда не был ятвяжским городом. Тоже самое должно сказать о верхнем Нареве до устьев Бобри, где уже в первой половине XII века известен славянский город Визна (1145; Ипат., с. 18). Первоначальные поселения ятвягов в IX–XI веках находились, как увидим ниже, в верхнем Понеманье, отделяя русские владения от Литвы. В XII–XIII веках усиление славянства на юге ятвяжской земли и наступательное движение собственно Литвы на северо-восток оттеснили их на северо-запад за Нарев и Бобр, в южную часть Прусской озерной области. Оттуда они в свою очередь отодвинули к северу пруссов, в X веке пограничных с Русью. Там застает их история в XIII веке, оставившем о них в южнорусской летописи довольно подробные известия. Оставшиеся в Понеманье ятвяги, потеряв независимость, должны были слиться со славянском на юге, и с собственно литвой на севере. По свидетельству известной грамоты Миндовга 1259 года, литовская область Денова или Дейнова (см. прим. 57) называлась в его время некоторыми Яцвезин: Denowa tota, quam etiam quidem Jacwezin vocant. Впрочем, следы их удержались там до начала XVI века. Этот переворот в расселении ятвягов, это передвижение их на северо-запад, конечно, не обошлось без борьбы, на которую мы имеем указания в наших летописях. Из XII века до нас дошло только два известия о походах русских князей на ятвягов: в 1112 году Ярополка Святополчича из Владимира на Волыни (Ипат., 3; Новг. I, с.) и в 1196 году Романа Мстиславича (Ипат., с. 150). Конечно, их могло быть больше. К первой половине XIII века относится известие, которое, хотя и принадлежит позднейшему летописному своду – Густынской летописи, тем не менее не может быть отвергнуто безусловно. В 1247 году, говорит эта летопись, «многая быша брани князем Литовским со Ятвяги». Литовские князья обратились за помощью к Даниилу Романовичу Галицкому, который после долгой борьбы победил ятвягов и наложил на них дань «и отселе Ятвягове начаша давати дань русским» (Полн. собр. русск. лет., т. II, с. 342). Здесь можно разуметь только понеманских явягов, ибо на забобранских ятвягов Даниил предпринимал походы несколько лет спустя, причем, как оказывается, русские были совсем незнакомы с тамошней местностью и нуждались в проводниках, чего, конечно, не могло бы быть в земле, покоренной и даннической. Следя за летописными известиями, легко видеть, как постепенно русские отряды проникали далее и далее на север. Еще в 1229 году Берестьв, теперь Брест Литовск, мы видим ближайшим городом к земле ятвягов (Ипат., с. 168), таким же он является и в 1235 (там же); но уже в 1248 году Василько разбил ятвягов, возвращавшихся с набега на Холмскую землю у Дрогичинских ворот (Дрогичин к северу от Бреста) и гнал их несколько поприщ (Ипат., с. 182); через два года в 1250 году Конрад Мазовецкий и Василько были принуждены вернуться за снегами и сереном с задуманного похода на ятвягов уже на Нуре, еще севернее Дрогичина, а с 1251 до 1281 года мы имеем ряд походов русско-польских дружин в глубину ятвяжской земли, за Визну, Бобр и Райгородское озеро. Об этой забобринской местности наши летописи сообщают много географических данных. Здесь поселения ятвягов шли по реке Лыку (Ипат., с. 186) или Олегу, правому притоку Бобра (Јкka, Eіk, Јyk) до верхней Алны на северо-запад и почти до левого берега Прогеля на севере (по рекам Роминте, Голдапу и Ангерану), как то открывается из рассмотрения топографических данных в рассказе южнорусской летописи о походе Даниила Романовича в 1256 году. На южной границе этой области указывается озеро, на гористом берегу которого Даниил Романович, возвращаясь из ятвяжского похода в 1255 году, видел «град бывший преже именем Рай», следовательно, теперешнее Райгородское озеро в Гумбиненском округе. Ятвяги разделялись на племена или поколения, находившиеся под властью князей довольно многочисленных. Так, в битве у Дорогичинских ворот 1247 года пало срок ятвяжских князей (Ипат., с. 182); в походе Даниила 1251 года «мнози князи Ятвязции избиени быша» (там же, с. 186); в 1273 году с князьями Галицким и Володимирским заключили мирный договор четыре Ятвяжских князя (там же, с. 205). Из таких племен летописи известны: злинцы (1251 год; там же, с. 185, 193) в области Злине (там же, с. 205) находившейся, как кажется, ближе других к русским границам, может быть там, где теперь озеро Зельмент, с побережным селением Зеллиген в Гумбиненском округе, – Крисменцы и Покенцы (1256 год; там же, с. 193), как полагают, жители двух областей в Судавии – territorium Crasima s. Crasime и territorium Pokima s. Pokime, упоминаемые Дуисбургом под общим названием Silian (ср. Sjögren. S. 29). Земля ятвягов была покрыта болотами и сама по себе представляла значительные препятствия неприятельским вторжениям. Походы в нее были возможны только зимой, и в случае нападения осеки в лесах служили превосходным средством защиты и обороны. Городов у них не было. Они жили весями и селами, расположенными на островах среди болот. Как везде в лесах, на болотистой земле, поселения были не велики. Из них в походы Даниила Романовича сделались известны: Жака (1251 год; там же, с. 186), которую указывают в исчезнувшей теперь, но на картах XVIII в. значущейся деревне Щак, на юго-восток от Олецка и к востоку от прихода Вилицкен, почти на Литовской границе[11]; Болдикище или Олдикище (1256 год; там же, с. 193), может быть, теперешний Walidikiten, приход на реке Писсе, на большой дороге из Гумбинена в Кальварию, как полагает Шегрен (s. 29), или, что вероятнее, деревня Вальдаукодель к югу от Гумбинена, на одном из правых притоков Роминты: она ближе к месту действий похода 1256 года; далее Тайсевичи и Привищи (там же) места неопределимые; Комата (там же), может быть, там, где теперь Большой и Малый Куммечен (Gr. und Kl. Kummetschen) на озере к северо-западу от Голдапа, или где Комойчен (Komojtschen) в Гумбиненском округе; Буряля (там же) теперь село Вореллен (Worellen) к северу от Куммечена; Раймоче (там же) теперь или Роминтен на реке Роминте или Рамошкемен к северу от Вореллена; Дора (там же), может быть, или теперешнее село Турнен или Турен, оба лежащие в недальнем расстоянии к югу от Гумбинена; наконец, Корковичи (вар. Корновичи) самый отдаленный пункт, куда заходили русские отряды, может быть, Карклинен на реке Луксинне к западу от Гумбинена (Ср. Siögren Die Wohns. d. Jatwäg. S. 21, 29). Шульц (O znsczeniu Prus dawnych) ищет ятвягов южнее в пределах Мазовии; но при теории его о лехитском происхождении этого племени ему иначе и нельзя было наметить их область. Мнению Шульца следует автор «Заметок о Гродненской губернии» в III томе Этнографического Сборника, изд. Императорского русского географического общества.