Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Лоббисты нередко представляли не только свои собственные кланы, но и кланы дружественные, с которыми были связаны особыми отношениями. Например, существовала практика, когда министры СССР (и, возможно, республиканского уровня) выбирались в общегосударственные законодательные органы от регионов, где находилось значительное количество предприятий их министерств[555]. Таким образом, когда они лоббировали интересы этих предприятий на общесоюзном уровне, они выступали в четырех ипостасях — и как министры, и как депутаты общесоюзного государственного органа, наделенные дополнительной властью (которой, как правило, не было у «аппаратчиков» центральных ведомств), и как члены ЦК КПСС (куда многие из них избирались), которыми аппаратчики обычно также не были, и как, наконец, представители республик или регионов, где располагались их избирательные округа. И они могли использовать все эти свои статусы и открывающиеся благодаря им возможности для «решения вопроса» в свою пользу.

Помимо членов лоббистских кланов среди сотрудников центральных управленческих органов имелись, разумеется, и безыдейные бюрократы, принимающие и отстаивающие позицию своего ведомства и своего непосредственного начальника. Разумов описывает поразивший его эпизод: работая в Военно-промышленной комиссии при Совете министров, он устно согласовал с ее первым заместителем (и своим покровителем) Георгием Титовым некий проект. Однако тот вскоре перешел на работу на должность первого заместителя председателя Госплана СССР (по тем же военно-промышленным вопросам). И когда Разумов принес ему согласованный было проект на подпись, отказался это сделать. Не отрицая своего прежнего согласия, он привел бюрократическую пословицу: «Место сидения определяет мнение»[556].

Но даже самые лояльные своей институции бюрократы не могли ничего поделать с тем потоком некорректной информации, которая предоставлялась им снизу с самыми разными целями. Владимир Коссов формулирует общую «линию поведения» директоров предприятий по отношению к плану так:

1. Добиваться как можно меньшего задания плана, для того чтобы его было легче выполнять;

2. Добиваться выделения как можно большего объема ресурсов;

3. Стараться уменьшить зависимость от внешних поставщиков[557].

Эту политику наглядно проиллюстрировал пришедший на смену Байбакову в 1985 году Николай Талызин. Он с удовольствием рассказывал своим новым коллегам, как, будучи министром, обманывал Госплан, завышая стоимость строительства телебашен. Он прописывал их постройку из железобетона, а в результате строил из металла, что получалось значительно дешевле[558].

Сотрудник одного из специализированных институтов при Госплане рассказывает в мемуарах, как до прихода в этот НИИ он в начале 1970-х работал дежурным смены на железнодорожной станции в Москве и участвовал в широко распространенной схеме выполнения «планового задания». Поскольку график нагрузки на железной дороге был неравномерен, а плановые задания имели жесткие показатели, железнодорожники придерживали наиболее тяжелые вагоны с грузами отдельных потребителей, затем формировали из них специальный поезд или поезда и начинали их гонять по московскому железнодорожному кольцу, чтобы «честно» выполнить план по перевозу тонн груза на километры. Разумеется, это наносило значительный ущерб (расход топлива, амортизация оборудования и путей), но это было не так важно, как выполнить месячный или квартальный план[559].

Таким образом «плановость» экономики подвергалась непрерывной эрозии. «Ненормально, что строим там, где есть строители, а не там, где нужно для народного хозяйства», — говорили на совещании в Госплане[560]. Среди прочих были и «производство сверх плана» за счет непонятно откуда взявшихся, возможно сэкономленных или обнаруженных, ресурсов, и бесплатная эксплуатация труда в периоды, когда «трудящиеся» должны были отдыхать, и «самострой» и другие способы возведения жилья для работников производства «хозяйственным способом»[561]. Подробнее о том, как это способствовало развитию теневой экономики, мы поговорим в четвертой части.