Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

30 марта 1982 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о назначении меня министром лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР. Ситуация в министерстве была тяжелая. Надо было думать и думать, как выполнять государственный план такой махиной, как наше министерство. Ведь в составе его было 3640 предприятий и организаций, работающих в нем было 2,5 миллиона человек. Самым главным являлось то, что базовая промышленность министерства — лесозаготовительная — систематически не выполняла плановые задания[569].

Говоря другими словами, из мемуаров складывается следующая картина: на какое-то время какие-то отдельные отрасли советской экономики могли выправиться и наладить работу (после прихода «сильного» управленца, получения крупных субсидий, жесткого контроля со стороны «директивных инстанций»), отдельные отрасли работали хорошо и стабильно и выполняли (и перевыполняли) планы, однако в целом картина была удручающая. Разумов в своих мемуарах пишет, что в аппарате Совета министров к концу 1970-х, помимо идеи возобновления реформ и оживления экономики (об этом см. ниже), созрело понимание необходимости изменения методики планирования, чтобы в реальности снизить запланированные темпы развития, синхронизировать их с имеющимися ресурсами. Однако в связи с тяжелой болезнью, а потом смертью Косыгина эти идеи не получили развития.

«Волюнтаризм» как взлом ведомственных «систем» в условиях планирования

Бывший директор ленинградского завода «Большевик» Владимир Величко, который в 1983–1991 годах возглавлял различные общесоюзные машиностроительные министерства, приводит характерный пример того, как происходило распоряжение трудовыми и производственными ресурсами со стороны очень высокопоставленного советского начальника: