Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

В 1977 году журнал «Юность» после сражения с цензурой с трудом опубликовал поэму Евгения Евтушенко «Северная надбавка»[777]. В ней описывался характерный дисбаланс между тяжелыми, но устойчивыми и высокими заработками на северо-востоке страны в зоне добычи природных ископаемых, плохим снабжением людей в этом регионе, которые годами не видели пива и многих других привычных вещей, и крайне низкими зарплатами и скудными жилищными условиями обычных людей в ближнем Подмосковье. Семья сестры главного героя в составе четырех человек жила на одну зарплату медсестры, в бараке. Они могли бы переехать в квартиру в кооперативном доме, однако для этого необходимы 10 тыс. рублей, которые им никогда не скопить с подобной зарплатой. Даже когда муж закончит учиться на инженера, у них немного шансов накопить такую сумму. Герой, намеревавшийся хорошо «погулять» в ходе своего первого за пять лет отпуска в Европейской части СССР, устыдился своих намерений. В итоге он потратил все деньги на жилье родственникам[778].

Эта поэма отражала странную ситуацию, которая возникла в советской промышленности и, шире, в обществе в 1950-е годы. Тогда квалифицированные рабочие на производстве (даже неопасном или в экстремальных условиях) стали получать в среднем больше, чем инженеры, и гораздо больше, чем люди с высшим образованием, занятые в остальных отраслях экономики и общественной деятельности.

Валерий Пименов, как выходец из инженерной среды, долго работавший в партийных органах Ленинграда, а потом ЦК КПСС, формулирует это так:

Если рабочий у тебя [до реформы 1961 года] получал 1600–1800, в среднем пятый разряд выгонял вот такие заработки, а инженер-конструктор 1200–1300, это уже на 30 % меньше. Поэтому было очень трудно всегда рабочих выдвигать куда-то — сразу: а зарплата? А зарплата меньше. Потом, когда косыгинские реформы пришли, когда стали премии, фонды получать, здесь высшая элита стала получать, более-менее себе зарплату с добавками сделали. А среднее звено все равно мало получало. Поэтому я считаю, что это одна из причин, что, когда стал вопрос подниматься о материальном благосостоянии, вся интеллигенция, инженеры — это была одна из движущих сил, которая пошла против существующей системы оплаты. Они получали мало[779].

Ленинградский рок-поэт Борис Гребенщиков, написавший хит «Я инженер на сотню рублей» («Я инженер на сотню рублей/ и больше я не получу»), в кинофильме «Иванов» (1981) общается с моряком с сейнера, получающим в путину «по три куска на брата» (то есть примерно 3 тыс. рублей за два месяца) — моряка удивляет нищета музыканта и инженера. Затем в фильме появляется бывший однокурсник инженера — лейтенант, который должен занять снимаемую тем квартиру, поскольку инженер нерегулярно платит, а военный надежен[780].

Министр финансов СССР Василий Гарбузов жаловался своим ближайшим сотрудникам, что его министерской зарплаты в 800 рублей плюс 100 рублей, полагавшихся ему за выполнение депутатских обязанностей, хватает только на прокорм семьи, в которой две взрослые дочери с мужьями и детьми ждали от него продовольствия на весь клан. Он с тоской вспоминал сталинские времена, где к его зарплате прилагалось еще два «пакета» (то есть две неофициальные зарплаты)[781]. В то же время его министерство было ответственно за ту экономику, при которой масса советских граждан жила на зарплаты и социальные выплаты, не превышавшие 100 рублей, и покупала продукты не в спецраспределителе (с 50 %-ной скидкой) и министерском спецбуфете (по низкой «государственной» цене), как Гарбузов, а по полной рыночной стоимости.