Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Подобный контроль был важен, поскольку реальная экономическая политика, с одной стороны, очень слабо коррелировала с установками «идеологических жрецов», зато активно питалась наработками академических и ведомственных экономистов. Например, Кушлин, работавший и в Отделе плановых и финансовых органов ЦК КПСС, и в АОН при ЦК КПСС, однозначно утверждает, что в своей деятельности отдел опирался прежде всего на мнение специалистов трех ведомственных институтов Госплана[1043].

С другой стороны, эта политика нуждалась в верном по тону оформлении для презентации «партийно-хозяйственному активу» (то есть элите) и активной части группы поддержки режима (низовым функционерам и активистам, военным). Здесь должны были трудиться не специалисты-экономисты, но опытные спичрайтеры, умеющие найти баланс и ввести неприятные для кого-то идеи и действия в приемлемую словесную оболочку. Тут на сцену выходили и право голоса получали люди, возможно критически относящиеся к предложенной политике, но важные с точки зрения внутреннего рецензирования и оппонирования.

И, наконец, проводимая политика нуждалась не только в идеологическом оправдании и пропагандистских кампаниях. Необходима была подготовка кадров, могущих ее проводить. Нужно было и фундаментально втолковать основные ее положения определенным профессиональным и даже отдельным социальным группам. Этим занималась образовательная система, курируемая Министерством высшего и среднего специального образования, а также системы партийного образования и партийной учебы. Эти три смежные (но раздельные) сферы, в которых доминировали «идеологические жрецы», курировали три разных отдела аппарата ЦК КПСС.

Сергей Трапезников и Отдел науки ЦК КПСС — главные защитники плановой экономики в 1970-е годы

Образовательную систему в целом (то есть Министерство высшего и среднего специального образования и Министерство образования) по партийной линии курировал Отдел науки и учебных заведений аппарата ЦК КПСС (далее — Отдел науки). В образовании контролировали с идеологической точки зрения все — начиная от пособий по воспитанию в детских садах до назначения ректоров вузов.

Систему партийного образования — АОН при ЦК КПСС, Высшую партийную школу и региональные партийные школы — с административной и кадровой точки зрения контролировал Орготдел, в котором существовал для этого отдельный сектор. С точки зрения содержания образовательных программ их курировал Отдел науки, в котором был свой сектор. И, наконец, систему партийной учебы — многочисленные курсы и университеты, организованные местными партийными комитетами, библиотеки при райкомах, содержание речей партийных пропагандистов и агитаторов, лекторов различного уровня — контролировал Отдел пропаганды ЦК КПСС, в котором существовал специальный сектор партийной учебы и экономического образования.

Все эти системы требовали значительного количества общих и специализированных пособий и учебников, периодических изданий с разъяснениями и инструкциями. Они издавались сотнями тысяч, а то и миллионами экземпляров и являлись (как говорилось выше) значительным «рынком» гонораров. На него рассчитывали и реальные ученые, и «идеологические жрецы», и партийные чиновники, имевшие отношение к процессу.

Особое значение данная система приобрела в ходе реализации «косыгинской реформы», когда ее авторы сделали одну из ставок на обучение основам науки управления и начаткам экономических знаний администраторов разного уровня или кандидатов в такие администраторы. Десятки тысяч хозяйственных руководителей, инженеров, агрономов, врачей и учителей с середины 1960-х в разных формах начали получать второе квазиобразование в управлении и экономике.

Так получилась парадоксальная картина, когда учить начаткам внеплановой, по сути, экономики отрядили в первую очередь тех, кто был ее принципиальным (или декларируемым) противником.

Политическое влияние радикальные сторонники плановой экономики и дисциплинирования имели прежде всего на достаточно близкого друга Брежнева, главу Отдела науки в 1965–1982 годах Сергея Трапезникова. В окружении Брежнева, среди других его знакомых по Молдавии, оказалось два историка советской аграрной экономики. Первым был помощниик генсека Голиков (о котором мы говорили выше), вторым был Трапезников. Если Голиков специализировался на сельскохозяйственной кооперации в 1920-х, то Трапезников являлся специалистом по следующему по хронологии периоду аграрной истории СССР — коллективизации. Объединяло их и то, что они оба были антисемитами.