Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

В результате в ходе заседаний Политбюро должно было проходить публичное столкновение разных подходов. Но продолжительные баталии на заседании этого важнейшего в стране органа были очевидно невыгодны его участникам. Невыгодны по причине того, что на заседаниях присутствовало много «лишних» людей (заведующие отделами аппарата ЦК КПСС, главный редактор «Правды», приглашенные для обсуждения конкретного вопроса чиновники), надо было обсудить за ограниченное время много вопросов, в дискуссии можно было слишком «раскрыться», проговориться, обрести невыгодный имидж. Поэтому вокруг Политбюро наблюдается особенно много неформальных центров согласования. В основном в них участвовали «московские» члены Политбюро — те, кто постоянно находился в Москве. Представители региональных партийных организаций (Украины, Ленинграда и других) традиционно находились на вторых ролях.

Секретарь ЦК КПСС Владимир Долгих в мемуарах пишет о лоббировании в начале 1960-х годов инициативы развития Норильского горно-металлургического комбината (на что требовались огромные средства), который он тогда возглавлял. Ниже речь идет об одном из форматов подобных согласований:

Тогда в моде были совместные часовые обеды в Кремле главных руководителей ЦК КПСС и правительства. Бывал на этих обедах и [Петр Федосеевич] Ломако (член Бюро ЦК КПСС по РСФСР, покровитель Долгих. — Н. М.). На одном из них он рассказал Никите Сергеевичу о Талнахе (очень перспективном месторождении на территории комбината, требующем средства на освоение. — Н. М.), тот заинтересовался, даже выразил пожелание при удобном случае побывать в Норильске. Это уже значило для нас немало. С подготовленным проектом постановления Совмина СССР о строительстве разведочно-эксплуатационной шахты в Талнахе мы вновь пошли по руководящим кабинетам. И победили[446].

Куда больший масштаб и число участников имели публичные и закрытые приемы, которые в период правления Хрущева (и отчасти в первые годы правления Брежнева) были часты и многолюдны. Присутствовавшие на них крупные партийные чиновники имели возможность для неформального обсуждения интересующих их вопросов.

Брежнев знал по собственному опыту, к чему могут привести плохо контролируемые «первым» встречи членов Политбюро между собой. Потому он отменил многие хрущевские традиции, в том числе долгие совместные трапезы и многолюдные охоты. Вероятно, важнейшей площадкой для неформальных переговоров стала Ореховая комната, располагавшаяся по соседству с залом заседаний Политбюро. Бывший заведующий Орготделом ЦК (1983–1985) и затем член Политбюро Егор Лигачев описывал процесс такой встречи:

Так называемая Ореховая комната с большим круглым столом, за которым перед заседаниями обменивались мнениями члены высшего политического руководства. За этим круглым столом в предварительном порядке, так сказать, неофициально, без стенограммы и протокола, иногда обсуждались важнейшие, наиболее сложные вопросы повестки дня. Поэтому бывали случаи, когда заседание начиналось не в одиннадцать ноль-ноль, а с запозданием на пятнадцать-двадцать минут. Разумеется, в заседаниях принимали участие кандидаты в члены Политбюро и секретари ЦК, но они собирались уже непосредственно в продолговатом зале, за длинным столом, где за каждым негласно было закреплено постоянное место[447].

Другим важным местом был зал официальных делегаций в аэропорту во время прилетов и отлетов первого лица государства.