Очерки судебного медика. Опыты эксгумаций

Явно недостаточная информация для поиска пропавшего человека, которого могло занести в Калмыкию из любого региона России и СНГ.

31 января 1994 года следователь В. Бамбаев вынес постановление о назначении судебно-медицинской (медико-криминалистической) экспертизы по установлению возможного орудия убийства и для решения некоторых других вопросов.

В фабуле дела он излагал: «…6 января 1993 года, примерно в 17 часов, на животноводческой стоянке экспериментального хозяйства КНИМСа Целинного района Салынов Алексей из хулиганских побуждений нанес три удара ножом в область грудной клетки «бомжу» Груфанову Петру Михайловичу (хотя ни следственным, ни экспертным путем еще не было доказано, что убитый и есть Груфанов Петр Михайлович). От полученных повреждений последний скончался на месте происшествия (как мы помним, первичная экспертиза трупа утверждала, что смерть наступила от утопления в воде, несмотря на наличие смертельных ран, и что в воду был брошен живой человек, а не труп).

Допрошенный в качестве обвиняемого Салынов А. показал, что удары наносились им в левую половину груди (потерпевшего) в направлении снизу вверх, и при этом взаиморасположение между ними было стоя, напротив друг друга.

Очевидец происходившего события Соков (Пуня) показал, что удары Салыновым наносились в момент, когда Груфанов пытался спастись от него ползанием (текст постановления приводится дословно – примеч. автора), и в это время ему было нанесено три удара в область спины.

В последующем, с целью сокрытия совершенного преступления, Салынов со своим братом Ю. на телеге отвезли труп в пруд балки «Аргамджа», где с помощью топора прорубили лунку и опустили труп…»..

Салынов А., пытаясь выставить себя в более благоприятном свете, неоднократно изменял свои показания. Так, во время допроса от 25 декабря 1993 года он продиктовал следователю:

«…6 января 1993 г., примерно в 16 часов, когда уже начало смеркаться, я вошел в жилое помещение точки и застал Петра шарящего по моим карманам (потерпевший, конечно, не был ангелом, но дальнейшие действия Салынова никак не соизмерялись с проступком «Петра», да и не соответствовали реальной картине убийства – примеч. автора)…

…Он («Петр») толкнул меня в грудь. От удара я упал на пол рядом со столом, где лежал нож. Я схватил (нож) и, помню, как нанес ему три удара(курсив выделен автором) ножом правой рукой в область груди…

…Около 19 часов вечера я запряг коня и, взяв с собой топор, загрузил труп и поехал в «Аргамджу»…».

При первичной экспертизе трупа, проведенной сразу после обнаружения, кроме фотографирования, дактилоскопии и отсечения головы (вспомним красивое слово – декапитация) для возможного опознания личности, были иссечены участки кожных покровов с ранами и часть грудной кости со сквозным повреждением (для дальнейшей идентификации орудия, которым были нанесены травмы).

Надо сказать, что в судебно-медицинской практике существует дешевый и довольно простой в техническом отношении метод, позволяющий восстанавливать высушенные и находящиеся в архиве препараты кожи с повреждениями таким образом, что раны приобретают свой первоначальный вид, позволяющий судить о предметах, которыми они были причинены. В некоторых случаях удается довольно неплохо восстановить первоначальный вид ран (их форму и характерные особенности) и на загнивших трупах. Но в нашем случае гнилостный процесс зашел настолько далеко, что сделать это на кожных ранах не удалось; края и концы их были безнадежно деформированы и разрушены, а на некоторых участках просто изъедены рыбами и раками.

Положение дела спасла грудина (кость в средней части грудной клетки, к которой крепятся ребра). Костная ткань, что и говорить, более прочный материал, нежели нежная кожа. На грудинной кости имелось сквозное отверстие щелевидно-линейной формы, длиной 24 мм, которое по всем диагностическим признакам являлось колото-резаным повреждением, то есть причиненным колюще-режущим предметом – ножом. Здесь оказался прав эксперт, проводивший первичную экспертизу и пришедший к аналогичному выводу.

Исследование раны на грудине при различных увеличениях стереомикроскопа (как с обеих сторон кости, так и на ее распиле) позволило выявить некоторые конструктивные особенности клинка этого ножа: он имел плоские щечки, одно остро заточенное лезвие и обушок (противоположная, не заточенная часть клинка) толщиной около 2 мм, который в своем поперечном сечении приближался к П-образной форме. Ширина клинка на уровне его погружения в тело жертвы составляла около 24 мм. Конечно, это были только общие и частные признаки; индивидуальных признаков, присущих только одному конкретному ножу, в повреждении на грудине не оказалось.

Следователем был также представлен на исследование нож, обнаруженный в доме подозреваемого, хотя никакой уверенности, что именно этим орудием был зарезан потерпевший, не имелось. Слишком много времени прошло с момента происшествия, и у Салынова А. имелись возможности избавиться от улик.