Очертание тьмы

– Это… – Он задумался, как будто подыскивал нужное слово. – Это что-то вроде цветной смолы, которая однажды расплавилась от нагрева – потому что во время войны тут плавились даже камни, – а потом окаменела. Сейчас это уже скорее окрашенный камень. Коричневые, красноватые пятна – следы железа. Если где увидишь блеск – это может быть и особо прочная сталь, которую не вырубить даже зубилом, и стекло. Кстати, редкие мастера делают из этого металла отличные мечи.

– Как наши? – спросила Гаота.

– Наши мечи не делают в Талэме, – ответил Юайс и крикнул стражникам: – Едем к выработке. Потом спустимся из нее по широкой дороге, по которой возили камень. Здесь не может быть ни обряда, ни дракона.

– Зачем? – обернулась Гаота к Глуме, когда отряд продолжил движение. – Зачем внутри камней эта смола? А металл? А стекло?

– На равнине много таких мест, – ответила Глума. – Есть и такие, где еще можно угадать в развалинах здания, хотя они почти всегда застроены новыми домами, которым в свою очередь уже сотни, а то и тысячи лет. Когда я была как ты, – Глума подмигнула Гаоте, – я тоже доводила Юайса вопросами. Знаешь, что он мне ответил? Он сказал, что по стальным нитям можно пропускать молнии, если их приручить. А по стеклянным – свет. А цветная смола служила для того, чтобы молнии и свет никуда не разбегались.

– Древние были изощренными колдунами? – удивилась Гаота. – Они могли прятать свою силу не только в посохи и амулеты, но и в собственные дома?

– Не знаю, – пожала плечами Глума. – Но согласись, в стенах домов больше места для силы, чем в посохах… Хватит пока болтовни. Мы уже на месте.

Отряд сначала остановился у обрыва, который белой, с желтоватыми прожилками стеной уходил вниз. Один из стражников махнул рукой и начал медленно спускаться по узкой тропе на самое дно выработки. Отряд последовал за ним. Для того чтобы попасть на равнину, оставалось пройти между двумя скалами известняка и спуститься еще шагов на сто, но дно выработки было так же неровно. Оно круто, ступенями уходило к краю холма и скалам, оставляя узкий карниз, чтобы поставить телегу под погрузку.

– Здесь тоже вряд ли, – задумался Юайс, наклоняясь и проводя рукой по мраморной стене. – Везде так узко?

– Везде, – закивал один из стражников. – Камень так и резали. Сначала под повозку, а там уж по ступеням.

– Где артельщики пилили камень? – спросил Юайс. – Здесь нет свежей выборки.

– Шагов двести к востоку вдоль стены, – показал стражник. – Вон за тем утесом. Там камень белее и легче пилится. Во всяком случае, это их слова. Добывать здесь камень нельзя без разрешения. Даир все улаживал с бургомистром. Но там тоже нет ничего.

– Нет ничего? – укоризненно посмотрел на стражника Юайс через минуту и, оставив лошадь Глуме, пошел по ступеням к середине стены, где выделялось огромное черное пятно высотой в два человеческих роста, а длиной шагов в тридцать.

– Я тоже! – побежала за наставником Гаота.

– Да мало ли? – недовольно крикнул стражник. – Они и зимой тут пилили. Может, разогревали стену. Вон их выборка. Все, что напилено с того края, – их работа.

– Смотри! – показал Юайс Гаоте на выбранные из стены слои мрамора. – Вот, свежая выборка. Ну, ей не больше месяца, двух, трех. Что скажешь?

– Пламя дракона тоже свежее, – прошептала Гаота, ощупывая копоть. – Поверх свежей выборки. Грани острые и закопченные. Но тут не один язык пламени. Несколько. Как будто дракон учился… Но взлететь отсюда тоже нельзя! Это же как ущелье! Известняковые скалы за спиной! Он что, приползал сюда?

– Вот, – показал Юайс. – Видишь? Выщербины на ступенях? Это могут быть следы когтей. Взлететь отсюда нельзя, но если проволочить тушу до спуска да протиснуться между скал… с дороги, которая ведет на равнину, взлететь можно вполне. Дракон здесь был точно. Может быть, и не раз. Но укрыться здесь негде, да и помета нет… Так что прячут его где-то еще.

– Прячут? – удивилась Гаота. – Кто?

– Слайбы из рода погонщиков драконов, – твердо сказал Юайс. – Теперь у меня никаких сомнений. Как они работали тут? – окликнул он стражника.

– Не знаю, – пожал плечами стражник. – Я и был-то тут пару раз. Всей артелью всякий раз приходили. С собой клинья, пилы. Что-то забивали, вырубали. Как муравьи. Тут, внизу, ставили телеги, которые давал им бургомистр. А лошадей отпускали вниз, на выпас. Чтобы не зашибить камнем, если покатится.

– Если покатится, – кивнул Юайс, наклоняясь к пятну копоти поменьше, как раз под ногами лошадей. – А это что такое?

– Коровье копыто, – поморщился стражник. – Обгорелое и вонючее. Стухло уже. Зачем в руки-то брать?

– Буил что сказал? – спросил Юайс.

– Оказывать всяческое содействие, – нахмурился стражник.

– Держи, – протянул ему огрызок ноги животного Юайс. – Оказывай мне всяческое содействие. Вот это нужно доставить в Храм и передать от меня старшему артельщику Смуиту.

– Юайс! – предупредила Глума.

Звук трубы и собачий лай, которые сначала были едва слышны, потом начали усиливаться, теперь были совсем рядом.

– Собаки! – встревожилась Гаота. – И еще что-то… Кто-то бросает сюда нить… Кто-то ужасный…