– Да чего уж гадать? – пожал плечами и опять удивился, не почувствовав боли в руке, Дойтен. – Перекинулся парой слов там‑сям, вот и пришел.
– Тебя совесть мучает, – понял Сос. – Бывает… по первому времени. Только девчонку здесь не застанешь. Она не знала, кто ее отец. Мы уже не первый день приглядываем за этим домом. По всему выходит, что не знала. Да и Глума не велела ее трогать, если вдруг явится. Так что дом Цая не караулим. Пусть приходит и отлеживается, если что. Если жива еще… След-то утерян.
– Если жива еще… – повторил Дойтен. – А сам-то что здесь?
– А ты не понял? – удивился Сос. – Линкса жду. Должен же он где-то прятаться? Это ведь он – зверь, точно он. Разве не ясно, отчего он ногу Цаю вырвал? Оттого, что зол на него был. За Олту, которую тот мучил. Или она его мучила. Это мозги в зверином обличье редко по-прежнему работают, а все прочее – злоба, ненависть, досада, обида – только обостряется. Так говорят. Так что жду. Понятно, что днем-то он зверем не пойдет, но я и в человечьем облике его узнаю. Высокий, черноволосый, широкоплечий. Вроде тебя, только помоложе да пошире в плечах. Ты бы шел отсюда, а то спугнешь еще…
– Вот как? – задумался Дойтен. – Пойду, чего ж не пойти. А кузня где?
– А зачем тебе кузня? – не понял Сос. – Нечего тебе там делать. Она в Кузнечной слободе. Там Чатач. Точно так же ждет. И не первый день. Но там еще осторожнее нужно быть. Туда сын Линкса иногда приходит. Надеется, что отец вернется. Ты не ходи туда, усмиритель. Никто не должен видеть Чатача. Он плотно залег, до ночи.
– А остальные где? – почесал подбородок Дойтен.
– А тебе зачем? – удивился Сос.
– Ну как же, – Дойтен хмыкнул в кулак. – Чтобы не столкнуться. Если вы все по засадам, хоть знать буду, куда ходить не следует.
– Глума с вашим защитником должна была уйти из города, обыскать окрестности, – проговорил Сос. – А Фас у Храма. Присматривает за мальчишкой. За сыном Линкса. Мало ли что, он ведь тоже может оказаться имни.
– А может и не оказаться, – заметил Дойтен.
– Ты бы шел отсюда, – посоветовал Сос. – Тут в крайних домах и десятка жильцов не наберется, к тому же днем все по мастерским, но лучше глаза не мозолить.
– Иду-иду, – закивал Дойтен. – Куда мне с вами равняться. Не те годы, да и что я… усмиритель какой-то. Послушай, только один вопрос мне покоя не дает. Ну как так – вот эта Глума… она, конечно, справная, как посмотришь, дыхание перехватывает, но она – баба!
Дойтен поднял руку, потряс кулаком перед лицом и в недоумении стукнул ею по груди.
– Ну баба же! Почему ж она старшая?
– Хороший вопрос, – задумался Сос, а потом улыбнулся и сказал: – Но ответить на него просто. Вот как, ты думаешь, можно стать старшим в таком отряде, как наш? Ну, к примеру, мы давно друг другу цену знаем. А вот когда нужда возникает, круг егерей отправляет куда-то отряд. В пяток человек или около того.
– Так неужто, если ваш круг может вас куда-то послать, он и старшего вам не назначит? – не понял Дойтен.
– Назначит, – кивнул Сос. – Но егеря – свободный народ. И обычно старшего выбирают сами. Точнее, кто-то вызывается. Кто не хочет, тот и не вызывается. А если вызываются двое, то они это и решают между собой. Обычно на кулаках, а там-то – хоть на корягах.
– И что же? – вытаращил глаза Дойтен. – Никто не мог одолеть эту бабу?
– И ты не сможешь, – улыбнулся Сос. – Поверь мне, усмиритель. Есть, правда, говорят, и среди егерей особые бойцы, но или они с другой стороны гор охоту ведут и с нами не сталкиваются, или в спор не лезут.
– А Глума ваша, стало быть, лезет? – спросил Дойтен.
– Сама – нет, – усмехнулся Сос. – Но на вызовы отвечает по необходимости. К тому же и на привалах редко покоя нам дает. Учит.
– И что же, нет никого, кто мог ее одолеть? – не поверил Дойтен.
– Среди тех, кого я знаю, только один ее мог взять, – улыбнулся Сос. – Он, правда, давно уже не черный егерь, но когда-то был ее наставником. Служит, кстати, при Священном Дворе.
– Только одного черного егеря знаю при Священном Дворе, – задумался Дойтен. – Дэтом его кличут. Но он вроде бы с другой стороны гор?
– Я об Юайсе вашем говорю, – покачал головой Сос.