Оплатив счет, я вышел из ресторана и вдохнул свежий осенний воздух. Солнце уже зашло. И я только сейчас осознал, что мой отец действительно мертв. Я изгнал его из этого мира. Меня должно было одолевать раскаяние и чувство вины, но я ощущал лишь облегчение. У меня не было шанса узнать, каким бы стал настоящий Костас. Отец превратил меня в своего цепного пса. Ради его благосклонности я внимал каждому его наставлению. Теперь же от меня осталась лишь оболочка. И я отчаянно желал ее заполнить.
«Мне нужна моя жена».
Черт, я сходил с ума.
Мне было необходимо сообщить Арису, что наш отец умер, и двигаться дальше. В какой-то момент мне, вероятно, придется признать, что Талии тоже больше нет. Год – слишком большой отрезок времени, чтобы считать человека пропавшим без вести – особенно в моем мире. Если бы она сбежала сама, я бы уже узнал об этом. Кто-нибудь обязательно проболтался бы.
Очевидно, ее убили.
С этим было трудно смириться.
Все это время я подавлял эту мысль, поскольку слишком много неуверенности копилось в сердце.
Я снова подъехал к воротам Ариса и набрал код, который брат использовал для всех своих домов. Когда я приехал чуть раньше, то сделал это без задней мысли, теперь же из-за реакции Селены задумался, не пытались ли они держать меня подальше от дома.
Чтобы я не видел, как он избивал ее?
Как будто мне есть до этого дело. Может, Селена слишком много болтала и заслужила гнев Ариса. Мы же были гангстерами, а не чертовыми героями. Кто я такой, чтобы судить?
Нет, если они и хотели держать меня подальше, то по другим причинам.
Причинам, которые никак не давали мне покоя, желая, чтобы их раскрыли.
Подъехав к дому, я припарковался на подъездной дорожке. Свет лился из окна сбоку здания и еще одного, где-то вдали на верхнем этаже. Выбравшись наружу, я остановился и прислушался. Ничего, кроме нараставшего ветра, предвещавшего осенний шторм. Ветер свистел, и в воздухе стоял запах приближавшегося дождя.
Направившись к входной двери, я глянул в сторону того окна, где, как мне тогда показалось, я кого-то видел. Когда я заметил стоявшую по другую сторону стекла фигуру, залитую светом, сердце пропустило удар.
Я несколько раз моргнул, чтобы прояснить зрение.
Видение было все еще там.
Светловолосая женщина.
Я бросился к тому окну прежде, чем успел себя остановить. Спустя несколько мгновений, показавшимися вечностью, я встретил взгляд широко распахнутых и полных слез голубых глаз. Таких знакомых глаз. Голубых глаз моей жены.