Очевидная ложь (ЛП)

«Не. Может. Быть».

– Zoí mou.

«Моя жизнь».

Ее нижняя губа задрожала. О, эти губы, которые я так долго хотел поцеловать, что это сводило с ума. Это было невозможным. Талия не могла смотреть на меня из окна долбаного дома Ариса. В этом не было никакого смысла. Я и правда сошел с ума.

– Костас.

Едва уловимый голос моего ангела донесся из-за окна, разбивая вдребезги то немногое, что еще осталось от моего сердца. Талия жива. Она была жива и стояла прямо передо мной, черт всех задери.

– Открой окно, – пробормотал я, слова вышли почти шепотом.

Она оглянулась через плечо и покачала головой, очевидно, прочитав по моим губам.

– Я не могу.

Внутри вспыхнула ярость, поднимаясь до невероятных высот.

– Открой гребаное окно.

По ее щекам покатились слезы, она быстро зашевелила пухлыми губами, но до меня доносился лишь приглушенный шум, в котором я разобрал ли то, что Талия отсылала меня прочь.

Но я не собирался уходить.

Наклонившись, я попытался открыть окно самостоятельно, но оно оказалось заперто. Я указал на рычаг и с силой ударил по стеклу.

– Талия, открой мне.

– Я не могу.

Я замолотил кулаком по стеклу, заставив ее вскрикнуть от неожиданности.

– Я сказал «открой». Иначе, видит Бог, я пройду через него, – прорычал я. – Открой его, Талия, немедленно!

Когда она отошла от окна и снова глянула на дверь, я потерял самообладание. Резким взмахом локтя я ударил со всей силы и пробил стекло. Протянув руку, я щелкнул замком, но рама так и не открылась.

Талия кинулась ко мне и протянула руку в образовавшуюся дыру, мягко коснувшись моей щеки кончиками пальцев.

– Я не могу, Костас. Рама заколочена гвоздями.

«Заколочена».

Что за чертовщина?

Я крепко сжал ее запястье и склонился, поцеловав нежную ладонь. Я боялся выпускать ее, ведь она снова могла исчезнуть, но мне было необходимо до нее добраться. Необходимо обнять ее.

– Отойди, – приказал я.

Она убрала руку и отступила от окна на пару шагов. Я мог бы постучать в парадную дверь, дождаться брата и потребовать, чтобы он вывел мне Талию, но сейчас в голове горела лишь одна мысль. Добраться до моей чертовой жены. Подняв ногу, я со всей дури ударил в металлическую раму по центру окна.

Бам. Бам. Бам.

Я бил по ней снова и снова, пока рама не деформировалась и не согнулась под моим напором, повсюду лежали осколки стекла. Посчитав, что ослабил раму достаточно, я разбежался и выбил плечом оставшуюся конструкцию, повалившись вместе с ней на пол. Однако спустя секунду я вскочил на ноги и пошел к Талии.

Гнев. Ощущение, что меня предали. Печаль. Смущение.

Эмоции крутились внутри словно чертов торнадо. Я готов был подобно ему вызывать массовые разрушения. Хотелось уничтожить всех и каждого.

Обхватив Талию за горло, я заставил ее попятиться, пока ее задница не уперлась в дверь. Я зарылся носом в волосы жены и вдохнул аромат шампуня, смешанного с потом. В груди поднялось рычание. Собственническое, граничащее с яростным. Большим пальцем я скользнул к бешено пульсировавшей на ее горле вене.

– Почему? – смог лишь выдавить я. Но этот вопрос был сложным.

– Не знаю.

Отстранившись, я сердито посмотрел на нее.

– Ты хочешь быть здесь?

Талия замотала головой, по ее покрасневшим щекам снова катились слезы.

– Тебя здесь удерживают?

– Мы должны убраться отсюда, – она всхлипнула.

Я отвлекся на дрожавшую нижнюю губу. Теперь, узнав, что Талия была здесь пленницей по какой-то чертовой причине, я нуждался в ней, как в следующем глотке воздуха.

– Zoí mou, – прошептал я у самых ее губ. – Я так сильно скучал по тебе.

Прижавшись к ней губами, я получил поцелуй, которого жаждал с того момента, как позволил ей уйти после нашей ссоры. Подняв руку к ее подбородку, я крепко сжал его, чтобы Талия не смогла отстраниться, а сам буквально набросился на желанный идеальный рот. Она застонала, когда я в очередной раз смял нежные губы и втянул ее язык к себе. Талия скользнула рукой по моим волосам и притянула мою голову еще ближе. Я опустил вторую руку к бедру жены и обхватил ягодицу, которая стала более округлой, чем я помнил. Внутри вспыхнуло желание немедленно раздеть ее и осмотреть каждую частичку, проверяя, изменилась ли она. Талия издала какой-то сдавленный звук, когда я потерся об нее дико ноющим членом.

– Па-па-па-па.

Я замер на середине поцелуя. Услышав взволнованный вскрик, я оторвался от Талии и замотал головой, ища источник звука. Мой взгляд остановился на ребенке. Ребенке, черт возьми. С такими же яркими голубыми глазами, как у Талии.

Талия шагнула ко мне.

– Костас, послушай...

– Ребенок? – прорычал я, оглянувшись на нее через плечо.

Она тут же вздернула подбородок, в сверкавших от слез глазах вспыхнула ярость.

– Это мой ребенок.

Я отшатнулся, будто она пнула меня в живот. Ребенок. Ее ребенок. И Ариса? Малышка снова забормотала, и я посмотрел на нее.

– Костас, – проговорила Талия, подходя к ребенку и поднимая на руки. – Ее зовут Зои.

Из легких будто выкачали весь воздух, когда я снова посмотрел на маленькую девочку.

Зои.

Зои.

Зои.

– Зои, zoí mou?

Талия быстро закивала, в ее глазах снова стояли слезы.

«Боже мой».

Наш ребенок.

«У нас есть ребенок, черт возьми».