Очевидное маловероятно

— Звучит разумно, — кивнул король-консорт Лоридема. — Наверняка, Микаэлла уже предприняла первые шаги.

— Господа, позвольте мне ненадолго сменить тему, — неожиданно заговорил Говард. — Спешу напомнить всем присутствующим, что завтра истекает срок действия барьера, установленного Гроги. А значит, Хроникеры, скорее всего, начнут действовать. Раз они не стесняются вмешиваться в исторические события нашего мира, наивно считать, что в замке мы в безопасности…

— Да-а, проблемка… — Дэйвон задумчиво покрутил в руках вилку. — Есть у меня одна мысль… А что если нам отправить кого-то… к Элли, например… Все, надеюсь, помнят поговорку про яйца и корзину?

— Я готов хоть сейчас отправиться с гостями домой, — воодушевился Рональд. — Семью повидаю, и вам всем помогу.

— Ты и так много делаешь для нас, дружище…

— Значит, решено, — Аэлис заставила себя улыбнуться. — Старшая госпожа Лоренс, Джэфри и Джереми, Ричард и Майкл отправятся в гости. И помогут нам, в случае чего… Хотя я от всей души надеюсь, что больше никаких малоприятных неожиданностей не случится…

— Ваше Величество, Гроги найдет Эдварда, — Кэйтлин старалась, чтобы ее голос не дрожал. — Непременно найдет!

— Спасибо, дорогая. Мы все в него верим.

Около полуночи Мартиника в одиночестве стояла на Смотровой Башне и печально смотрела на звезды и дорогу за воротами.

— Скучаете по сестре и брату? — раздался за ее спиной приятный бархатный голос.

— Да, очень. А еще мне так страшно, Говард, — тихо ответила девушка. — Неопределенность пугает… Хроникеры всегда на шаг впереди. И мы не знаем, к чему они затеяли свою беспощадную игру…

— Понимаю. Если это поможет, могу пообещать, что с Вами ничего плохого не случится… Я рискну всем…

— Вы говорите лишь обо мне. А как же моя семья, друзья?… Если подумать, Вы всегда первым заговариваете о Хроникерах… Боже мой, Говард! Только не говорите, что Вы с ними связаны?! Или же… Вы один из них?!

— Дорогая, я не могу и не хочу Вам лгать… Я БЫЛ одним из них. В детстве меня спас от разъяренных кабанов один из сектантов. В подростковом возрасте я увлекался всякого рода мистикой, и они использовали меня как денежный мешок. Я всего лишь раз побывал в недалеком будущем, где и увидел Вас впервые. Разве родители не рассказывали Вам, что в пять лет Вы чуть не утонули?

— Да… Меня спас какой-то юноша, но он исчез так же внезапно, как и появился… Так это были Вы! Спасибо.

— Ваш рыцарь на белом коне, моя прекрасная госпожа, — чуть поклонился правитель Самшитовых Гор.

— И что же Вас заставило отказаться от дальнейших связей с этими негодями? Если Вы, конечно, на самом деле, отказались от общения с ними…

— Вы убиваете меня подозрениями, дорогая…

— И все-таки я хочу услышать причину!

— Хроникеры рвались к власти и… однажды убили отца. Если бы не многочисленные жертвы верных ему людей, я стал бы их марионеткой… В тот кровавый вечер мой мир рухнул… Образно выражаясь, я упал с высоченной скалы…

— Мне так жаль, Говард… Но…

— Когда я смотрю в Ваши прекрасные глаза, слышу Ваш чудесный голос, то позволяю себе верить, что, и впрямь, могу летать… Умоляю: не отвергайте меня…

— Совсем я Вас измучила, — чуть кокетливо улыбнулась Мартиника. — Если все, сказанное Вами сегодня, в итоге, окажется правдой, после нашей победы состоится столь желанная Вам свадьба. А я очень сильно постараюсь полюбить Вас. Обещаю…

— Ура! — только и смог сказать счастливый влюбленный.

Тут сзади раздался вежливый кашель.

— Дядя Эндрю, Вы хотите мне что-то сказать? Не смущайтесь… Вы нам нисколько не помешали.

— Ее Величество хочет с Вами поговорить, Миледи. По поводу поисков Эдварда.

— Уже бегу. Кажется, я догадываюсь, что пришло матушке в голову. Прошу прощения, господа…

— Я помогу Вам спуститься, дорогая…

— Не вздумайте, Говард! Ступеньки крутые, мы можем упасть…

— Я хотел придержать шлейф Вашего платья, — голубые глаза короля соседней страны смеялись.

— А-а. Тогда ладно. Спасибо.

Мартиника, скрывая смущение, проскользнула вперед. Мужчины сдержанно улыбались за ее спиной.

Эдвард очнулся в полной темноте от неприятного ощущения. Холодное острие уперлось ему в печень. Тело было беспомощным, ватным. Молодой человек чувствовал: рядом кто-то есть, возможно, даже двое. Их лица слабо освещались, и если бы он видел, то сразу понял бы, что фигуры неживые.

— Биологическая форма жизни. А точнее, человек, — чуть дребезжащим металлическим голосом произнес один.

— Понял. Что будем с ним делать? Такой особи нет в базе данных Сандара.

— Доставим в тюрьму. Нахождение на улице после двадцати трех часов делает его правонарушителем.

— Понял.

Эдварда подняли под руки. Наследник Лоридема предпочел не открывать глаз: будучи якобы без сознания, можно хотя бы не опасаться лишних вопросов. Спустя пять минут его не слишком осторожно опустили на холодное металлическое сиденье. Пол под ногами дрогнул.