Очевидное убийство

Сначала разные безымянные голоса долго доказывали мне, что никаких маляров в том районе вообще не было, и никаких люлек ни на каких домах висеть не может. Через полчаса, когда я совсем уже уверилась в том, что страдаю навязчивыми галлюцинациями, кто-то наконец проговорился — была люлька, и не просто была, до сих пор висит. На соседнем доме. Правда, работали с нее не маляры, а не то ремонтники, не то связисты, но это уже неважно. И создалось у меня впечатление, что работали более-менее неофициально.

А главное — в день убийства их там не было. Ибо работать они начали днем позже.

Может, мне опять чего-то не говорят? Нет, так я увязну. Про окна пока лучше забыть. Предположим, что я — убийца. Люлька там или не люлька — полезу я средь бела дня при всем честном народе из окна? Конечно, одиннадцатый этаж — не первый, наверх люди редко смотрят… Нет, все равно не полезу, рискованно, заметят.

Лоджия куда перспективнее. Вверх-вниз тот же риск, что и с окнами, а вот если на соседнюю лоджию… Перегородочка там до края не доходит, одно движение — и ты в другом подъезде.

А что? Если знать, что в «соседней» квартире в это время никого нет — чем не путь отступления?

Нет, ребята, что-то тут не так. Не могу представить себе «сказочного принца», который занимается высотной акробатикой. Да и умное чадо утверждает, что хозяин машины вышел из их подъезда. Не могло же дитя свой подъезд с чужим перепутать. Или могло?

Закрыв глаза, я представила челышовский дом…

Нет, перепутать подъезды дитя не могло, а вот я, оказывается, прозевала кое-что немаловажное. Никуда не денешься, придется звонить Ильину, просить данные на пять квартир — с шестого по двенадцатый этаж — те, что над и под челышовской.

Ильин, однако, куда-то пропал. Ни один телефон не мог ответить мне ничего вразумительного, все только пытались меня допросить — кто такая, да по какому делу. А Никиты Игоревича, извините, нет, и неизвестно, когда будет. Прямо Ливингстон, затерянный в дебрях Африки, или Джеймс Кук, растворившийся в толпе гостеприимных туземцев. Может, его — Ильина то бишь — тоже съели? Начальство, к примеру? А что, начальство — оно такое… Когда они не в духе, любой Хичкок отдыхает. На одном курорте с Фредди Крюгером.

Хотя Никитушка тоже… не Бэтмэн, конечно, но и не младенчик беспомощный. Посмотрела бы я на тех, кто попытается его съесть… В лучшем случае подавятся. Но куда же он подевался?!

От неопределенности я обгрызла все углы в квартире и начала, как Пенелопа, распускать балконный коврик. К полезным деяниям следовало отнести внеплановую генеральную уборку — мало того, что навела порядок и отчистила, наконец, сковородки — вдобавок еще нашла любимую питерскую зажигалку с карабинчиком и цепочкой, чтобы к поясу цеплять. Несмотря на такие предосторожности, она давным-давно пропала из виду, а обнаружилась в ящике для овощей, под некондиционной картошкой.

Занятно, хотя и не рекорд. Рекорд был, когда я как-то раз нашла лучшие свои ножницы — числившиеся во всеквартирном розыске уже третью неделю — в морозилке. Долгие попытки реконструировать ситуацию привели к созданию примерно следующего сюжета: полезла я в холодильник, вероятно, за рыбой, заранее приготовив ножницы для обрезания плавников, в этот момент зазвонил телефон… Далее ясно.

Зажигалка опять свернула ход моих мыслей в направлении, о котором я старалась забыть, а восторг от ее обретения наполнил душу жаждой общественно-полезной деятельности. Никита пропал? Ну и… сами с усами. Ежели съели, значит, съели. А Стэнли из меня все одно не выйдет. Никуда не денешься, придется по квартирам самой походить.

Пожелав — мысленно — Никите Игоревичу всяческой удачи, я вдумчиво поглядела на удостоверение, коим он меня снабдил для визита к тогда еще живому Гордееву… На всякий случай, если красных корочек с надписью «ПРЕССА» бдительному пенсионеру покажется недостаточно.

Ну, будем надеяться, что и сейчас обойдется. Не дай Бог кому-то вздумается позвонить в УВД, а там сильно удивятся незнакомому сотруднику. Впрочем, об этом пусть у Ильина голова болит. Когда он вместе со своей головой объявится. Главное — уверенный, даже самоуверенный вид, тогда никакое удостоверение вообще не понадобится.

И хватит уже разглагольствовать, пора двигаться! Хоть куда-нибудь.

26. Т. Х. Морган. Повелитель мух.

На двенадцатом этаже, в квартире напротив «прекрасной цветочницы» и над челышовской, угрюмого вида дядька в драных фиолетовых трениках мрачно заявил, что красть у них нечего, но на лоджию пустил без возражений. Даже помог — для убедительности — сдвинуть ящик с какими-то железками, угнездившийся на крышке интересующего меня люка. Одна бы я ни в жисть не справилась — ящик, похоже, прирос к полу. А люк наверняка не открывали с самой постройки дома.