Очи черные. Легенда преступного мира

— Она читает чужие мысли, Мишенька, — прошептала доверительно Лидия Андреевна. Он испуганно уставился на женщину, которая своим единственным глазом пристально взирала на него. В это мгновение в его голове хлынул поток мыслей, и сдержать прорвавшуюся дамбу никак не получалось. Молодой мужчина думал о том, что было бы чудесно снова оказаться ребенком и как прежде жить, словно комнатное растение, радуясь восходу и закату, новому дню и пресной каше, приготовленной заботливыми руками Лукерьи. Ему было невероятно страшно, потому что он не понимал, что происходит, и к чему ведет весть этот спектакль. Дама с подносом вновь начала движение вокруг стола, выставляя чашки для чая. Возле него она на мгновение задержалась, в связи с чем «пациент» почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев рук и очень заволновался. Мысли молчали, благодаря серьезным усилиям, но нарастала тревога. Никто не произносил ни звука, снова повисла давящая тишина, и не в силах больше ее терпеть Михаил выпалил:

— Анна Львовна умерла!

— Бедная, бедная Анна, — выдохнула «медсестра» с печальной улыбкой. — Славная была женщина… добрая… отзывчивая…

«Колдующая» у стола «пиратка» разлила чай по трем кружкам и к каждой приставила по маленькому блюдцу с вареньем, на середину стола она поставила блюда с сушками.

— А Лукерья ушла «делать революцию»! — произнес со смешком Михаил, снова нарушив тишину.

Раздался грохот — из рук «пиратки» выпал поднос, а вместе ним — уже пустой чайник, он тут же разлетелся на мелкие кусочки. Женщина на мгновение замерла, оценив разрушения, после чего поспешно удалилась с громкими всхлипываниями.

— Аккуратней, Мишенька, со словами! При ней не стоит произносить ничего подобного. Здесь бывают люди… как бы это сказать… надломленные! Ты слышал о Черном кресте?

— Эта организация помогает анархистам?

— Тем людям, с которыми власть обошлась несправедливо. Мы протягиваем руку всем, независимо от их политических взглядов. Переваренные временем, они остаются у края и всего лишь хотят преодолеть страх, забыть о тех ужасных вещах, с которыми им пришлось столкнуться. Ты даже представить не можешь, как трудно вернуться к обычной жизни после всего этого — приговоров, тюрем, каторги.

Лидия Андреевна отпила чай и погрузилась в раздумья, карлик грыз баранки и лакал варенье из блюдечка, будто кошка. Из-за неуместной шутки Михаила разговор вдруг стал слишком серьезным. Он не знал, как повернуть его в новое русло и поговорить о том, что его действительно интересовало. Молодой человек сделал несколько глотков уже остывшей жидкости и с усилием произнес:

— Это правда, что вы — моя мать?

Он был готов к отрицательному ответу, потому что знал: Анна Львовна была больна и вполне могла отпираться от факта появления в ее несовершенной жизни незаконнорожденного ребенка. Лидия Андреевна даже не смутилась, услышав этот вопрос. Она спокойно уточнила, что даст ему правда?

— Я перестану чувствовать себя бесконечно одиноким! — прошептал Михаил, и из его глаз выкатились две крупные слезы. Его печаль была понятна этой женщине. Она выразительно посмотрела на карлика, и тот, ничего не говоря, спрыгнул с высокого стула и уковылял вслед за «пираткой», наступая на осколки, которые скрипели под его малюсенькими ботинками.

Лицо Лидии Андреевны изменилось, помрачнело. Так бывает: в ясную погоду на небе вдруг ни с того, ни с сего появляются тучи, и с небес начинает лить вода, светлый день вмиг становится мокрым и пасмурным. Теперь перед ним сидела не миловидная медсестра с мягкими притягательными чертами лица и удивительными черными глазами, из которых струилась нежность, а кто-то другой — незнакомый, отчужденный и закрытый на сто замков.

— Что ты знаешь о своей матери? — спросила «медсестра» немного взволновано.

— Она была самой красивой женщиной, которую когда-либо мне приходилось встречать, — тихо произнес Михаил, вспоминая их последнюю встречу. Тот момент, когда ее лик нежно озаряли лучи засыпающего солнца, стал талисманом молодого человека, решившего однажды разыскать свою мать.

— Каково это — узнать, что ты имеешь родство с другим человеком, а не с тем, кто тебя растил? — произнесла Лидия Андреевна задумчиво. Ее отстраненность немного настораживала Михаила, и он решил во что бы то ни стало растопить лед между ними.