Очи синие, деньги медные

В ответ на что Володя громогласно, как пещера, в которой работает трактор, хохотал. Потом скривившись, исказив лицо в очередной гримасе - например, один глаз выпучен, а другой зажмурен, а зубы оскалены - молчит минуту, две, три... Худы у него нынче дела.

Он заболел зимой. У него заныл "ливер", как называет он кишочки и прочие внутренности. Жена с трудом вытащила тяжелого на подъем стихотворца в больницу, и там ему выписали много бумажечек: надо сдать анализы на кровь и мочу.

- А что мне анализы сдавать? Я сам знаю - в моем спирте мало гемоглобина... - бормотал он, изображая из себя матерого таежного волка ( когда-то поработал пару сезонов в геологии). - Нам это ни к чаму.

Но жена не отступала, и выводы врачей последовали самые мрачные. Ему, конечно, правды не сказали, объяснили - так, язвочка... надо подлечить. Немножко лучами посветим, немножко химией почистим органы.

- Вы бы заодно органы КГБ-ФСБ почистили... - щерился кудлатый Володя и закуривал свой вонючий, наидешевейший (брал на рынке) табак... И глядя на приятеля, Андрей не мог понять: знает Володя об истинном положении вещей или вправду наивен и благодушен, как любой человек, которому не хочется верить, что над ним нависла смертельная опасность.

Жили Орловы на Лесной горбатой улице, автобусом минут двадцать. Как-то ночью, уже после одиннадцати, когда транспорт практически не ходит, к Андрею прибежала Лия, бледная, как ее блузка с розовыми пуговками. Из коротких, сбивчивых слов женщины можно было понять: Володя умирает.

Она не плакала, но было бы лучше, если бы поплакала. Но перед кем плакать? Сабанов все же чужой для нее человек, и только потому она к нему пришла, что они с Володей дружат. У Володи матери нет, отец живет в Подмосковье, с мачехой, довольно угрюмой, если судить по фотографии, женщиной. У самой у Лии родители далеко - в заполярном Норильске...

- Врачи говорят, есть лекарство... - продолжала говорить Лия, заглядывая в бумажку, как будто сама не врач. - Вот, записала... двенадцать миллионов... Но где такие деньги взять? Мать пишет, на Севере по году не платят зарплату. Может, квартиру продать?

Андрей не знал, что и ответить. Он сам был беден, как любой современный музыкант, не работающий на громовой эстраде с прыгающими в дыму полуголыми старыми мальчиками.

- Я думаю, надо все-таки сообщить отцу Володи... ну, не может же не откликнуться. Володя говорил, в космической промышленности... лауреат какой-то премии...

Лия, кивнув, ушла. В памяти взвилась жалобная мелодия из "Адажио" Альбинони... И еще почему-то вспомнился, перебивая, хор-вопль женщин из чаплинского фильма "Огни большого города". Спохватившись, Андрей выскочил проводить Лию, но ее на ночной улочке уже не было - то ли укатила, от отчаяния схватив такси, то ли рыдает где-нибудь за углом...

Миновал месяц - Володю облучали, он стал хмур и безразличен. Лишь иногда, привычно развалясь на диване, разевал рот, как старый лев, - рычал на послушную тихую жену:

- А вот почему ты нам с улицы пива с воблой не принесешь? Вобла - во, бля!.. Так возникло слово "вобла".

- Не стыдно?.. - как бы ужасалась Лия ( скорее всего, у нее не было денег). - "Вобла". Гостя бы постеснялся. Видишь, хмурится.

Извинившись и сославшись на желание похмелиться (хотя пить вовсе не хотелось), Андрей, не смотря на протесты Лии и самого Володи, шел за пивом. Володя с наслаждением высасывал бутылку темного "Купеческого" и закрывал глаза. Отец его, как Андрей узнал от Лии, на ее письмо (написанное, конечно, втайне от Володи) не откликнулся. Хотя это ни о чем еще не говорит - может, Орлов-старший в отъезде, за границей. А возможно, и собирается что-то прислать...

Но сегодня-то что делать?! Человек на глазах гаснет. На рынке продают золотой корень, маралий корень, мумие... толченый белоголовник... надо бы все перепробовать. Но таежные лекарства тоже денег стоят.

И вот Андрей Сабанов, нарочито взъерошив русые волосенки, в джинсовой куртке и мятых штанах, в красных китайских кроссовках (под цыган рядимся, под цыган!) со своей скрипкой подмышкой стоит перед девятиэтажным унылым бетонным зданием, весь фасад которого облеплен стеклянными и медными дощечками:

"Эсквайр", ООО "Симпатия", "Гранд", "Свежий ветер", ТОО "Контакт", АО "Глобус", Цыганский ансамбль "Ромэн-стрит". Да, нам сюда. "Буду хоть вприсядку плясать, но заработаю деньги для Володи. И насчет себя не придется беспокоиться - этих молодцов в любом ресторане бесплатно кормят".