Очищение

– Понимаете, – обладательница сожжённых гидроперитом волос опустила глаза и ладонями погладила свой отполированный до блеска стол, – это будет сложно сделать. Все дети несовершеннолетние, я не могу вот так взять и разрешить вам их допрашивать. Для этого нужно особое разрешение.

– Серьёзно? – Ева облокотилась на стол и почти вплотную приблизилась к лицу Веры Ивановны. – Особое разрешение, говорите? Я могу его получить, а ещё могу получить ордер на обыск, прийти сюда с целой кучей полицейских и кинологов, и, не дай Бог, конечно, мы найдём травку у одного из воспитанников, и что же тогда делать? Нам придётся заводить дело о ненадлежащей охране, заботе и защите детей в этом детском доме. Мы заинтересуемся, почему ребёнок пропадает и его две недели никто не ищет и не подаёт заявление на розыск. А ещё придётся проверить все бухгалтерские счета, поток движения денежных средств. И что-то мне подсказывает, что эта шикарная дверь, этот стол и обстановка в кабинете не выдержат этого испытания, как и вы. Но зачем нам всё усложнять? Ведь в этом нет необходимости?

– Нет, – лицо директора детского дома покраснело и почти слилось с цветом румян.

– Правильно. Думаю, и для меня, и для вас, со всем уважением, будет проще, если я всего лишь поговорю с близким другом Олеси и расспрошу только об Олесе, не задавая лишних вопросов о самом детском доме или процессе воспитания. И как бы грубо ни звучали мои слова, сейчас мне до этого нет никакого дела.

– Конечно, капитан… Капитан?

– Тайнова.

– Капитан Тайнова. Я попрошу Марину, чтобы она вам рассказала, с кем из детей у Олеси сложились наиболее близкие отношения.

– Я вам очень благодарна.

Ева не удивилась, когда обнаружила за дверью Марину Петровну, делающую вид, что она вовсе не подслушивала, а разглядывала рисунок на плитке пола.

– С кем здесь дружила Олеся?

– Да… Хм… С Ленкой. Подруги прям не разлей вода… Были. Она один раз даже вместе с ней сбегала, но не понравилось, видимо, ей бродяжничать. Не уловила она романтики жизни под открытым небом. Мы её сейчас найдём. Она обычно на заднем дворе в это время сидит. Скажите, пожалуйста, что, Олесю прям убили-убили?

– Да. Мертвее мёртвых.

Ленка и правда оказалась на заднем дворе детского дома. Она сидела на пеньке срубленного дерева, задумчиво всматриваясь в землю и теребя в руках полуистлевший бычок сигареты. Чем ближе подходила Тайнова, тем лучше ей удавалось рассмотреть девушку: каштановые волосы, забранные в конский хвост, густые чёрные брови, длинные ресницы, жёлтые зубы, обгрызенные ногти. На ней были кроссовки неопределённой марки, чёрные джинсы и ярко-салатовая куртка размера на два больше её самой.

– Марина Петровна, разрешите я наедине поговорю с этой девочкой, – воспитательница замялась. – Не волнуйтесь, я договорилась с директором.

– Ну, хорошо, – облегчённо выдохнула Марина и ушла.

Следователь подождала, пока тучная фигура скроется за входной дверью главного здания, и осторожно подошла к девушке.

– Лена?

Девочка вздрогнула так, как будто вышла из транса, и посмотрела на незнакомку.

– Да.

– Я хотела бы с тобой поговорить.

– А ты «мусор», что ли?

– Ого! – от этих слов Ева невольно вздёрнула брови и улыбнулась. – И мусор встречается в моей профессии, но я привыкла представляться как следователь Тайнова Ева Александровна. Можешь просто Ева.

– Просто – непросто. Я с ментами не разговариваю.

– Закурить хочешь? – Ева достала из пальто нераскрытую пачку сигарет, – Да брось! Я же вижу, что хочешь. Ты не просто так тут сидишь, это место не просматривается из окон здания, и ты только что выкинула истлевший бычок. На скольких его раскурили? А? Человек на десять? – девочка недоверчиво посмотрела на Тайнову, но огонёк в глазах загорелся. – Ну так что? Будешь или нет?

Лена выхватила пачку из рук Евы, наспех её открыла, достала сигарету и протянула пачку обратно.

– Оставь себе, я бросила. Я хочу с тобой об Олесе поговорить. Мне сказали, что ты её лучшая подруга.

– А что случилось? – глубоко затянувшись, прошептала девочка. – Олеська – хорошая деваха, она ничего бы плохого не сделала.

– Я не сомневаюсь.

– Тогда что надо? Ближе к делу.

– Убили её, – следователь заметила, как округлились глаза подростка, но решила продолжать: – Я хочу найти человека, который это сделал. Но мне нужна твоя помощь, мне нужно, чтобы ты рассказала всё, что знаешь.

– Убили, – почти беззвучно произнесла Лена. – Нет. Нет же! Кого? Олеську убили? – в полном замешательстве девочка вскочила с пенька и, задыхаясь, начала ходить взад-вперёд, периодически садясь на корточки и, не останавливаясь, повторяя слово «нет».

Тайнова решила не вмешиваться и подождать, когда девочка придёт в себя от услышанных слов. Минут через пять Лена всё же взяла себя в руки и со слезами на глазах произнесла:

– Как это произошло?

– Я не могу тебе рассказать, и это сейчас не имеет значения. Расскажи мне всё, что ты знала о ней и о её жизни.