Очищение

— Да ты хоть скажи, что нам делать-то?! Как жить?! — в голосе была тоскливая, безнадежная истеричность. С другого конца площади поддержали:

— По каким критериям будете оценивать-то?

Романов снова плюнул на асфальт. С невыразимым презрением процедил:

— Критерии… умники. По совести буду оценивать. Покопайтесь в закромах, может, где лежит?! А если нет — так хоть ум откопаете?! Или страх, на худой конец?! — Романов обвел толпу взглядом, зло вздохнул: — Нет, вижу, вас одних тут оставлять нельзя… соль земли, мать вашу в гроб… В общем, я все сказал, больше говорить не буду, а вы — вы примете то, что я сделаю! Кончен разговор! А теперь я буду читать список, кого зачитаю — отходят вон к тем моим ребятам, встают вон у той стенки и получают ровно то, что заслужили, — пулю за издевательство над людьми. Бежать не советую. Если кто побежит — все равно поймаем тут же и раздернем конями — долго и больно, поверьте… Итак, слушайте внимательно, чтобы не переспрашивать: «А меня за что?!»

* * *

Отряд отъехал от поселка уже километров на десять. Все это время скакавший рядом с Романовым, лишь чуть позади, Провоторов молчал. Наконец молчание стало настолько красноречивым, что Романов не выдержал и буркнул:

— Давай. Говори.

— И скажу. — Голос Провоторова был не раздраженным, скорей — задумчивым и удивленным. — Это вот то, что ты там устроил… это как понимать?

— А что, мы что-то не так сделали? — задумчиво спросил Романов.

Провоторов хмыкнул:

— Да нет, до определенного момента все так. Но вот это, в финале… Бывшего личного врача главного работорговца и преступника ты назначил ответственным за санитарно-эпидемическую обстановку в районе и за социалку. Ненормальную бабку откуда-то из деревни посадил курировать продукты и их распределение. Команде сопляков, которые год нормально не мылись, раздал оружие с целью установления в районе нашей прочной власти. Одного сопляка, хорошо еще не самого сопливого, назначил старостой. А другого, уже вообще с горшка, поставил наблюдать за порядком. Я вот еду и думаю — что это вообще было?

— А кого там надо было ставить? — спокойно ответил Романов. — Этих… — он продолжал, как сплюнул, — …землеробов, крепких хозяев, надежу Расеи и отечественных производителей? Вот уж не стоит. У них хорошо если дети будут на людей похожи, позаботимся… Поселковых? Я их и не видел никого, пришипились в своих квартирках и по ночам горшки под соседские заборы выносят. Поставил, кто на людей похож. Для руководства недолюдьми они сгодятся. А там посмотрим — может, они еще и не хуже нашего справятся… Ты лучше скажи, на кой черт ты сам разминировать-то около тех складов полез? Я тебе сказал — под твоей командой! А ты?

— Детей жалко было, — угрюмо сказал Провоторов. — Не ругайся, нормально же все прошло… И все-таки ты мне вот что скажи. Не боишься, что отъедем мы на полста верст, и эти твои землеробы, как ты сказал, опомнятся, да и ночью перебьют всю твою соплячью дружину? Заодно с врачом этим и с той чокнутой? А те же склады растащат, не говорю уж про еду сдавать?

Романов усмехнулся. Вспомнил, с каким лицом тот мальчишка — Голландец, прозвище запомнилось, а имя не вспоминалось начисто — взял из рук Романова «РПК». И сказал уверенно:

— Не посмеют. Меня больше другое беспокоит — как бы ребятишки не взялись сейчас суровую справедливость устанавливать — за все и за всех разом. Был бы хоть один нормальный взрослый — поставил бы там старшим надо всем его, конечно. Я вон уж думал, — он покосился на казака, — тебя оставить.

— Ну уж нет, — помотал чубом Провоторов. — Это ну вот никак не по мне.

Глава 10 Любовь и смерть

— Купите ребенка, задаром почти продаю!

— Месье, и почем же сегодня такое дают?

— Не дорого вовсе, на ценнике счет небольшой…

— А скидки не будет, уж больно товар непростой?

— Э нет, нынче это, поверьте, в огромной цене!

— Вот этот, похоже, здоровый, подходит вполне…

Е. Власова. Хлопотный товар

О Ващуке Романов все узнал еще там, в подвале кафе «Уют», — и очень быстро. Выбирая между гильотиной и пулей, бандос (один из «проводников» этого самого Ващука) раскололся тут же и полностью, как мешок с горохом прорвался. Правда, выслушав его, Романов все-таки затолкал его именно под нож.

Было за что…