Очищение

Короткого широкого клинка тычкового стилета с бритвенно-острыми кромками вполне хватило, чтобы перерезать Маркевичу сразу обе коронарные артерии и гортань. Никак отреагировать на действия старшего лейтенанта он просто не успел. Свистнувшая кровь долетела алым веселым дождиком до противоположной стены.

— Быг, — утробно сказал Маркевич и умер. Потом завалился на стол, по которому во все стороны потекло вишневое, а со стола сполз на пол. Как-то расслабленно-мягко, словно кусок теста. И бесшумно — ковер был дорогущий, просто роскошный, глубокий, как трава на поляне.

Романов вытер клинок о какие-то бумаги, усмехнулся. Убирая оружие в пояс, подошел к столу, наугад выдвинул несколько ящиков. Во втором сверху оказалось искомое — пистолет, понтовая хромированная «беретта-92». Собственно, можно было бы и без него обойтись, но лучше — с ним. Старший лейтенант сунул пистолет в берет, еще раз посмотрел на лежащий у стола труп и вышел в приемную.

На то, чтобы застрелить охранников, понадобилось какое-то мгновение. Они упали со стульев, на которых сидели, как подстреленные вороны с жердочек, — и тому и другому пули попали в лоб, почти точно меж глаз. Уронив дымящийся берет, Романов повернулся к привстающей секретарше и тихо сказал:

— Сестренка, только не кричи. Я тебе ничего не сделаю.

Девушка опустилась обратно. Видимо, тон был найден верно, а слово «сестренка» как-то ее успокоило. Стиснув руки где-то под столом (не на кнопку ли давит? Нет, похоже), секретарша тихо попросила:

— Пожалуйста… не убивайте меня…

— Я же сказал — не убью. — Романов прислушивался. Снаружи все было спокойно, видимо, шум важной работы по переливанию из пустого в порожнее заглушил выстрелы, и без того смазанные беретом. — Я бы и их не стал убивать, но… У тебя родные есть?

— Брат… младший. — Девушка продолжала тискать руки под столом.

— Где он?

— Тут, в подвале… тут у всех семьи, кто здесь работает… там много места и запасы большие… господин офицер…

— Какой я тебе господин… — Романов подошел к двери, запер ее тихо. Девушка следила за ним полными ужаса глазами, потом быстро сказала, вспомнив другое слово:

— Товарищ офицер, товарищ командир… пожалейте нас… мы с Алькой детдомовские, ему всего десять… Илья Данилович мне его взять разрешил сюда, если я… он сказал, что, если я… то он Альку выбросит… — Губы девушки задрожали. — Как щенка, он сказал… а меня все равно…

— Тихо! — Романов подошел к столу, посмотрел на бедж на груди девушки. — Вот что, Оля. Ты мне сейчас поможешь. Я думаю, что все-таки все будет хорошо и никто никуда твоего Альку не выбросит. И тебя тоже больше никто не обидит. Но ты мне должна помочь.

— Я… — Девушка стиснула руки перед грудью. — Я боюсь.

— Ну и что? Я тоже боюсь.

Недоверчивый взгляд:

— Вы?

— Угу.

— Хорошо. Я помогу. А Илью Даниловича вы убили?

— Угу.

Девушка на миг прикрыла глаза, потом кивнула решительно:

— Я помогу. Что надо делать?

— Ну, во-первых, открой мне балкон и включи громкоговорители. И одновременно внутреннюю связь по кабинетам. Сможешь? Работают они?

— Да… конечно. — Она встала, подошла к большой двери. Оглянулась на офицера, щелкнула фиксаторами, снова вернулась к столу, набрала что-то на компьютере.

Романов, следивший за нею, уточнил:

— Компьютеры работают все?

— Да, даже внутренняя сеть есть. — Секретарша перевела дыхание. — Когда взорвалось, ну, те бомбы, то которые компьютеры работали — те сгорели. Но тут запасных много было… А что вы собираетесь делать?

— Оль, давай договоримся так — ты ничего не спрашиваешь… и не пытаешься бежать сейчас, когда я буду занят. Нет, я не буду в тебя стрелять и даже догонять не буду. Просто глупо.

— Я не буду убегать… А что мне еще делать? Ой! Но я же должна знать…

— Пока посиди. Убитых не боишься?

Она покачала головой.

— Тогда просто сиди. И запомни — не бойся.

Секретарша кивнула. Сказала:

— Микрофон там в балкон встроен. В перила посередине. Вы увидите…

Романов вышел наружу…

Над городом светило солнце — ярким тревожным диском на ясном, на каком-то… каком-то совсем не летнем почему-то небе. Но город все равно казался серым, и серым был видный сбоку вдали океан. Старший лейтенант окинул взглядом ближние кварталы. Чуть поодаль даже медленно ехала куда-то машина.

Романов перевел взгляд на площадь. Сделал еще шаг и, сняв с микрофона на фигурных перилах непромокаемый чехол, негромко сказал:

— Прошу внимания… — Своего голоса из динамиков он не услышал, но на площади все зашевелились. — Говорит Романов. Только что мною за неисполнение своих должностных обязанностей был убит господин Маркевич.

Ага, зашевелились активней… Несколько человек побежали к входу… а пулеметчики в капонире неуверенно, но взяли на прицел «уазик». Романов усмехнулся:

— Прежде чем кто-то из вас совершит глупость вроде стрельбы, хочу предупредить, что, если через пятнадцать минут я не передам в бригаду кодовое сообщение — вот с этого балкона фонариком, — мэрия и площадь будут срыты с лица земли. Сюда нацелены две установки «Град». Старые. Но надежные, поверьте. Всем оставаться там, где кто находится сейчас. Это приказ.