Очищение армии

Детально, шаг за шагом, на большом документальном материале проследив события советско-польской войны, он пришел к убедительному выводу: корни неудач Варшавской операции лежат исключительно в методах управления Москвы и Минска, то есть Главного командования – С. С. Каменева и Л. Д. Троцкого – и командования Западного фронта – М. Н. Тухачевского и его Военного совета.

Неожиданным стало заочное участие в развернувшейся дискуссии польского главкома Ю. Пилсудского, который издал в Варшаве небольшую книгу «1920 год», переведенную и изданную у нас в 1926 г.

Как и Шапошников, польский военачальник считал, что главной ошибкой Тухачевского, которая заранее обрекла его далеко идущие планы на провал, «была ошибка в подсчете своих сил и сил противника, в подсчете, сделанном без другого хозяина войны, которым всегда является вождь противной стороны» (с. 37).

Советский командующий фронтом, в сущности, игнорировал своего противника, планировал свои действия так, как будто со стороны противника не может последовать никаких неожиданностей.

Эти споры, вовлекшие в свою орбиту профессиональных военных высокого ранга, среди которых было немало участников обсуждавшихся событий, тянулись около десяти лет и часто достигали весьма высокого накала. Например, в 1930 г. во время обсуждения книги В. К. Триандафиллова «Характер операций современных армий», когда в очередной раз всплыли на поверхность промахи командующего фронтом во время Варшавской операции, один из участников во время выступления повернулся к президиуму, в котором вместе с другими военачальниками сидел Тухачевский, и, подняв сжатые кулаки, выкрикнул в лицо Михаилу Николаевичу: «Вас за 1920 год вешать надо!» (Дружба народов. 1988. № 5. С. 189).

Конец спорам положила дискуссия, проведенная в 1932 г. в Военной академии им. М. В. Фрунзе, итогом которой было признание порочности плана наступления на Варшаву, разработанного Тухачевским и утвержденного Главным командованием. К чести участников дискуссии надо отметить, что на Тухачевского они возлагали ЧАСТЬ вины за провал операции. Вывод объективный, поскольку отрицать его вину полностью было просто невозможно.

Пересмотр этого вывода начался в 60-х годах в публикациях писателей, журналистов и отставных военных. И главный вывод этих писаний сводился к тому, что план Тухачевского был гениален, но ему-де помешали осуществить его с полным блеском козни руководителей Юго-Западного фронта и особенно члена его Реввоенсовета И. В. Сталина…

Бинокль для «Победителя под Варшавой»

В 1964 г. писатель Л. Никулин (Ольконицкий) в своей книге «Тухачевский» бросил тень на книгу А. И. Егорова «Львов – Варшава», утверждая, что бывший командующий Юго-Западным фронтом «произвольно толковал события 1920 года» (с. 130). Там же Никулин объявлял, что «исторические изыскания о неудаче под Варшавой на протяжении ряда лет были направлены против Тухачевского и превратились после его гибели в клевету, позорящую его память» (с. 129). Вот так: если не хвалишь, не восторгаешься – значит, клеветник!

Удивительно: этой логике последовали в своих писаниях и многие военачальники и биографы, проводившие линию, что все успехи в Польской кампании шли от Тухачевского, а все провалы – от того, что ему мешали другие.

По такому же рецепту написаны многие статьи и сценарии, наводнившие в последнее время нашу печать и телевидение. Едва ли не единственным исключением из этого потока публикаций можно считать статью бывшего генерала Г. Иссерсона «Судьба полководца», опубликованную в журнале «Дружба народов» № 5, 1988. «Михаил Николаевич Тухачевский был кумиром Иссерсона», – говорится в предисловии к статье. И действительно, автор горячо защищал ту точку зрения, что в провале наступления на Варшаву виноват не Тухачевский, а Юго-Западный фронт и лично И. В. Сталин. Но в отличие от писателей и журналистов Иссерсон, как профессиональный военный, не счел возможным скрывать серьезные недостатки разработанного Тухачевским плана операции.

«План этот не был безупречен, – писал Иссерсон, – глубокий замах правым крылом вокруг Варшавы при слабом обеспечении левого фланга таил в себе известную опасность. Обходной маневр правым крылом не был обеспечен прочным базированием оси захождения, и в этом была ахиллесова пята плана Тухачевского».

Из воспоминаний Иссерсона видно, что комфронта настолько захватила стихия наступления, что он даже помыслить не мог об остановке на Западном Буге, которую задним числом рекомендовали ему кабинетные военные историки.

«Если бы тогда, в 1920 г., по достижении рубежа Западного Буга кто-либо заикнулся об остановке, – писал Иссерсон, – его сочли бы либо предателем, либо сумасшедшим. Да при том небывалом политическом подъеме в наступающих войсках такая нелепая мысль никому и в голову прийти не могла… История никогда не простила бы Тухачевскому, если бы он, дойдя до Буга, остановился»