Очищение болью

Осознание матерью какой-то не искупаемой вины в этом мучило ее всю оставшуюся жизнь, будоражило душу беспрестанно. Когда она умирала в нашей московской квартире и увидела, что невестка суёт рублёвку в халат медсестре, делающей уколы, она, суровая матерь, грозно и твердо произнесла:

– Если еще раз увижу такое, выброшусь из окна.

Со времен Гиппократа, а вероятнее всего, и более ранней поры, человек, подвизающийся на поприще, близком к деяниям божиим – врачевании тех, в кого Творец вдохнул свою душу, постоянно несет, должен нести в себе незамутненный кристалл высочайшей нравственности и справедливости. Присловье «врач, исцели самого себя», по свидетельству святого Луки, было произнесено и Иисусом Христом, когда проповедовал он ученикам Лето Господнее благоприятное, остерегая их от закваски фарисейской, которая есть лицемерие.

И неправда, что за содеянное, как доброе, так и плохое, воздается людям лишь на небесах. «Кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут, – говорит Спаситель и продолжает. – Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!»

Потомственный врач (дед Владимир Альбертович – эпидемиолог, отец Владимир Владимирович – Лауреат Государственной премии, нефролог, мать Маргарита Николаевна – вирусолог) Николай Владимирович Ермаков непреклонно верит в высшую справедливость. Это признание во время нашей лаконичной беседы просто вырвалось у него из сердца.

Я не стал при нём подкреплять верность его убеждения фактами, происшедшими, что называется, на нашей памяти и, в частности, с людьми, хорошо известными Николаю Владимировичу. Например, с прославленным глазником Святославом Фёдоровым. Не заключена ли трагедия этого человека, коему было дано, ой, как много, именно в том, что в новых реалиях жизни не сумел достойно распорядиться божественным даром, стал мимикрировать. Лично мне трудно было бы утверждать это, но есть свидетельства тому весьма и весьма авторитетных исследователей – скажем, старшего редактора журнала «Форбс» Павла Хлебникова. Он пишет, что когда знаменитого мафиози, убийцу Вячеслава Иванькова, по кличке Япончик, наконец-то, арестовали, то в камере он просидел недолго. Верховный Суд освободил его по причине пошатнувшегося здоровья. Среди тех, кто просил за него, оказались «неутомимый борец» за права человека Сергей Ковалёв и …Святослав Фёдоров. «У Япончика были нелады со здоровьем, и ещё четыре года он мог не просидеть», – объяснил свои странные действия сердобольный офтальмолог. Но, как резюмирует Павел Хлебников, у Фёдорова были более веские причины вмешиваться в подобные дела: помимо знаменитой московской больницы и клиники за рубежом, он владел акциями двух больших московских гостиниц и казино «Ройял».

Да, есть Верховный суд. Но есть и Высший. А истинная работа пиара не любит. Служенье муз не терпит суеты. Вот уж воистину: «Горе вам, фарисеям, что любите председания в синагогах и приветствия в народных собраниях».

К слову, кремлевский хирург Ермаков, спасший от слепоты тысячи людей, среди коих были, как говорится, и великие мира сего, особыми наградами похвалиться не может, а живет далеко не на «Рублевке» (на ней он только работает) и даже не имеет степени доктора наук. Лично его это беспокоит мало. Он обеспокоен делом и настоящей наукой. Восемь авторских свидетельств и около ста научных публикаций говорят тут сами за себя.

«Но до лекций я не охоч – их ночью пока не читают», – улыбается Николай Владимирович.

И то верно. Днем же работать надо, оперировать, оперировать. А статьи-то и ночью пишутся. Однако жаль: лектор он был бы – заслушаешься. Я, во всяком случае, рта не закрывал, пока рассказывал он об истории глазной хирургии, уходящей корнями в практику эскулапов аж древнего Египта, о собственном восхождении: от первой операции, связанной с энуклеацией – удалением глаза (о, Господи!) до овладения современной ультразвуковой и лазерной хирургической аппаратурой. Очень, очень интересно и вдохновенно рассказывал. И я все понимал. Правда, сейчас, как то существо с умными глазами, понимать понимаю, и вроде бы знаю всё, а пересказать не могу. Да, наверное, и не надо: специалистам об этом лучше прочесть в специальной литературе, а нам, грешным, важнее понять прозвучавшую в том же разговоре сентенцию: «Медицина как ни одна другая отрасль из специальных деяний даёт человеку возможность самореализации. Самореализации как в практическом, материальном плане, так и в духовном. Разве случайно: Вересаев, Булгаков, Чехов – врачи, но они же и великие писатели-духовники. Не говоря уж о евангелисте Луке».

Преданность призванию своему, коему неуклонно следует доктор Ермаков, это как стояние Серафима Саровского на камне, как молитва за воскрешение Великой Руси, ее беззаветного, но простодушного народа, оболганного, расчлененного, оккупированного всевозможной мерзостью. Но, как говорили в моей родной стороне: на праведнике деревня держится. О том же гласит и святое писание: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи».