Очищение. Том 1. Организм. Психика. Тело. Сознание

А значит, даже если Науке, а точнее, ученым и удается с помощью материалистической гипотезы приближаться к пониманию действительности, попытки агитировать за Материализм всегда строятся на сказках и фантазиях. И поэтому обгаживать других сказочников, которые были до тебя, — это плевать в будущее. Редко удается плюнуть так далеко, чтобы никогда не догнать собственного плевка. Впрочем, Материализм был еще таким молодым и недальновидным в ту пору. Ко времени Энгельса и Ленина он уже значительно повзрослел и поумнел.

Но прежде чем завершить повесть о войне с Метафизикой, несколько слов о том, как Бюхнер и вульгарный Материализм понимали сознание.

Глава 6. Естественнонаучное понимание сознания по Бюхнеру

Сейчас, когда я пишу слова «естественнонаучное понимание сознания», я надеюсь, что они больше не воспринимаются как «истинное понимание». «Научным пониманием» в любую эпоху называется то понимание, которое соответствует самым последним и общепризнанным в научном сообществе взглядам. Уже одно это показывает, что «научное понимание» не может быть истинным. Оно, конечно, приближается к истине по мере того, как познается действительность, но само это познание действительности постоянно отменяет предыдущие взгляды. А уж о постоянных ошибках и заблуждениях я и не говорю. Передний край Науки все неопределенней и гипотетичней, но при этом он постоянно отменяет все, что признанно устоявшимся в мнении научных обывателей.

Мнение это хранится у обывателей не просто так, а в виде неосознанного набора высказываний, которые и складываются в язык этой среды. И если сам естественнонаучный Материализм, создавший этот язык мнений, уж давно отошел в историю, его высказывания не только сохранились, но и живут, как основной способ говорить и вести себя прилично в любом научном сообществе. К примеру, любой философ, даже считающий сейчас себя метафизиком, непроизвольно должен произнести в разговоре: и никакой мистики\ Что он понимает под мистикой, понимает ли он ее вообще, возможна ли действительная метафизика без озарения, которое и есть суть мистики, — не имеет значения, потому что он говорит это не о мистике, а о себе. Он просто заявляет: я правильно себя веду! Поглядите, тетенька Наука, я хороший мальчик?

Откуда у него понимание, как заявиться в отношении мистики? Из времен естественнонаучного Материализма, когда все естественники, включая Энгельса, считали хорошим тоном развлекаться тем, что ходили по медиумам, а потом разоблачали их как шарлатанов и фокусников.

Примеров подобного псевдонаучного, а по сути, биологического поведения можно набрать множество. Желающему написать зоопсихологию или этологию поведения существ, именуемых учеными, достаточно лишь понаблюдать, как при встрече две однополые или разнополые особи делают различные ритуальные движения, издают обязательные в таких случаях звуки, выказывают отношение ко всем обязательным для выказывания отношения точкам зрения, чтобы всего лишь быть опознанными как свой. Я думаю, если отбросить шутку о зоопсихологии, ритуальные формы поведения членов научного сообщества действительно должны быть изучены антропологией. Но если антрополог захочет их понять, начать надо с естественнонаучного Материализма.

Естественнонаучный Материализм — это не философия и даже не материализм, это набор способов поведения, который во времена Бюхнера был назван Тургеневым «Отцы и дети», Достоевский пошел дальше и дал ему имя «Бесы», а чуть позже, когда рты противников были закрыты свинцом бесовского террора, появилось имя революционер…

Сейчас оно воспринимается как нечто политическое, но научный способ мышления со времен французских материалистов был способом мышления революционеров. Поэтому Наука обрела все черты тайного сообщества. Начиная от своего особого языка и ритуальных способов распознавания своих и кончая множественными препятствиями, которые ставятся на пути неофитов в виде экзаменов, обучения и защит. В этом смысле научное сообщество гораздо древнее французского революционного Материализма. С точки зрения социологии, стадиально оно находится на уровне развития первобытных обществ, где процветали институт инициации и тайные мужские и женские союзы. Это не попытка обидеть — для большого сообщества Наука еще действительно находится в детском возрасте.

Что же касается Бюхнера, то у меня нет возможности подробно рассказывать о его понимании Материализма. Думаю, желающие сумеют понять, что такое вульгарный Материализм, и сами, просто понаблюдав за конкретными учеными, которые не любят себя отягощать излишней философией. Тем не менее, отмечу, что основной чертой для его распознавания является «научная картина мира», которая постоянно меняется, но во все века остается неизменной ее способность поражать воображение и тем разрушать предыдущее мировоззрение.