Очищение. Том.2. Душа

«Выражение: воплощение мыслей, чувств во внешнем мире — оказывается на поверку очень неточным, метафорическим, и только дает нам ошибочное представление. Мысль, чувство, желание не переходят вовсе во внешний мир и остаются при нас; только внешние предметы и явления располагаются так, что удовлетворяют потребности человека (читай — потребности души. — АШ) возбудить мысль, чувство или произвести во внешнем мире явление, почему-либо нужное для одного или многих лиц» (Там же).

Но душа моя рвется отсюда, и я подозреваю, что с ее воплощением не все было ладно, какая-то ошибка вкралась в промежуток между ею и ее воплощениями, что-то все-таки было отсечено стеной впечатлений. Какая-то загадка поставлена передо мной, и задача познать душу не случайна. Если не принять этого подхода, остается лишь принять мысль о том, что в этом мире действуют злые силы, которые осознанно искажают божественный замысел.

Вот первая мысль, которую будят во мне образы Кавелина. Но это не все. Следующая мысль, прямо вытекающая из предыдущей, поражает меня до самых глубин. Я знаю себя человеком, который живет среди вещей этого мира, пусть даже они воплощения образов, созданных моей душой. Но я так отделен от нее, что мне даже трудно ее ощущать, тем более изучать. Более того, я вообще сомневаюсь, что она есть. Вся наука в этом сомневается. Я — это человек. А человек — это тело! Вот мое мировоззрение, вот мировоззрение современного человечества. А что же душа?

«Следовательно, мы имеем непосредственно дело только с предметами и явлениями психического свойства, внутренними, доступными одному сознанию.

Душа в действительности гораздо более сосредоточена в себе и отделена от внешнего мира, чем мы думаем; она не имеет к окружающему прямого, непосредственного отношения, а сносится с ним через посредство тех впечатлений, которые от него получает, насколько способна их получать…» (Там же).

А душа — это я. И я там внутри, бьющийся о непроницаемую стену из впечатлений и не могущий ни выразить себя, ни действительно воздействовать на этот мир, который катится не туда!

Человек еще так молод, он еще только-только изобрел письменность, всего несколько тысяч лет как у него существует речь в ее современном виде, он совсем недавно освоил руку и прямохождение… И он еще так мало познал себя и те возможности, что скрываются в его собственной душе. Нет, вру, вру! Опять смотрю отсюда, из тела, где вынужден быть своим осознаванием, поскольку от этого зависит мое выживание на Земле.

Я так мало освоил собственное тело, я так немногому научил его, хотя я пребываю в нем постоянно, ежесекундно обучая и совершенствуя! Разве что в редкие часы сна мне удается побыть собой и отдохнуть от своей потрясающее сложной и захватывающей задачи — освоить это прекрасное человеческое тело!

Мне отдали этот мир, я пытаюсь сделать его миром души, но как это сложно, пока тело вмешивается в мою деятельность, пока его простые, животные потребности уводят его от моих позывов и побуждений! Ведь все, что я могу — это посылать в его сознание тонкие духовные позывы. Существу нетелесному так трудно пробиваться в плотные миры сквозь почти непроницаемую стену впечатлений…

Глава 4. Логика науки о душе. Владиславлев

Раньше историки философии относили Михаила Ивановича Владиславлева (1840–1890) чуть ли не к религиозным философам. В современных справочниках этого уже нет, но еще в 1937 году Г. Флоровский пишет: «И впоследствии из духовных академий долгое время выходили и университетские профессора философии — протоиерей Ф. Сидонский и позже М. И. Владиславлев…» (Флоровский, с. 279).

В действительности Владиславлев отучился в Санкт-Петербургской духовной академии всего два года и, как пишет Словарь П. Алексеева: «По одной версии его исключили в 1861 "за недисциплинированность" (конфликт с преподавателем греческой словесности), по другой — он добровольно «уволился» ввиду стремления к получению другой, философской специальности» (Алексеев. Философы, с. 184).