Очистительный Огонь

Чандра была уверена, что Гидеон расслышал усталость в ее голосе, но он не стал спорить. Вместо этого, он вновь гладил ее по волосам в тишине.

Наконец иеромант тихо произнес: – Я хотел бы знать...

– М-м-м? – Чандра уже закрыла глаза и не шевельнулась.

– Может быть, скажешь... – Он снова помедлил и наконец мягко спросил. –Что случилось с твоей матерью?

Чандра резко вздохнула и напряглась всем телом. Она знала, что Гидеон это почувствовал. Рука, все еще гладившая ее голову, застыла.

– Что?

В ее голосе был холод.

– Ты звала ее. В твоем кошмарном сне. Как будто... Что с ней случилось?

Чандра выпуталась из его объятий и села на постели. Почувствовав его руку на своей, она ее сбросила.

Гидеон тоже сел, но больше не пытался к ней прикоснуться.

– Чандра...

Она начала было говорить, но передумала. Что бы она сейчас ни сказала, это откроет ему слишком многое – даже если не забывать, что это запретная тема.

Пиромантка глубоко вздохнула. Вдох, два, три. Потом выдохнула. Выдох, два, три. Она чувствовала, как Гидеон пристально смотрит на нее, и была рада, что темнота скрыла ее лицо. И его.

Когда Чандра решила, что овладела своим голосом, – и своими словами, и мыслями, – она произнесла: – Ты прав. Нам нужно поспать еще. Я все же устала.

Последовала пауза.

– Конечно.

Его голос снова стал бесстрастным, как часто бывало.

Чандра улеглась на свою постель спиной к Гидеону. Он тоже отодвинулся, возвращаясь к себе, туда, куда лег в самом начале.

Пиромантка долго лежала во тьме с открытыми глазами, запрещая себе думать о чем угодно. О чем угодно.

***

Хоть она и не рассчитывала на это, но все же в конце концов задремала и потом крепко спала. Когда Чандра проснулась, Гидеон уже встал и ушел в ночь. Фалия сказала, что мужчины повели его поговорить с теми, кто мог рассказать больше о всадниках тумана, которых они видели до того.

– Остальные жители деревни заняты своей работой. Тебя некому проводить к нему. Ты должна остаться здесь.

Обхождение женщины-девочки с Чандрой стало заметно холоднее. Было совсем несложно догадаться, почему, если вспомнить, где именно иеромант решил расстелить свою постель. Чандра хотела было сказать Фалии, что она не имела видов на Гидеона, не говоря уж о том, чтобы соревноваться с мудрой женщиной за его внимание. Но ей казалось нелепым говорить о таких вещах с девушкой, выглядящей столь юной. Не желая оставаться в Дирадене, да и в обществе иероманта, дольше, чем это было необходимо, Чандра решила выполнить то, о чем они говорили с Гидеоном, а именно расспросить Шурла.

Она направилась в загон для скота, чтобы поговорить с гоблином.

Клетка была пуста. Гоблин пропал.

Чандра повернулась и собралась идти предупреждать об этом жителей деревни, но позади нее в дверях появилась Фалия. Мудрая женщина последовала сюда за ней.

– Он сбежал!

– Нет, – ответила Фалия.

– Но где же он?

– Его освежевали и зажарили.

– Что?

– Гоблины весьма вкусны, – на ужас Чандры Фалия ответила холодной усмешкой.

– Вы убили его?

– Мы зарезали его.

– И вы собираетесь его съесть? – Чандра не могла поверить, что это происходит на самом деле.

– Естественно.

– Нет же, – пиромантка закрыла лицо ладонями. Чувство вины захлестнуло ее. – Ничего удивительного, что он был так зол на меня! Он знал, что вы можете это сделать! А мы, Гидеон и я, заперли его тут! Беспомощного!

– Это был гоблин, – презрительно отозвалась Фалия.

– Но он был моим...

Конечно же, назвать его другом было бы крайне неточно. Шурл пытался убить и ее, и Гидеона, а они, в свою очередь, захватили его в плен и обращались с ним жестоко, когда он сопротивлялся их приказам и не отвечал на вопросы. Как ни посмотри, а такое поведение не могло служить основой для дружбы. Чандра прекрасно понимала, что гоблин был продажным, подлым и лишенным морали. Без сомнения, имей он возможность, он бы скормил ее Велраву без малейшего колебания и без всякого сожаления. Она также знала, что могли возникнуть обстоятельства, в которых ей или Гидеону пришлось бы убить Шурла. Но Чандра не собиралась делать его беспомощной жертвой в клетке под замком, которую местные жители обдерут и насадят на вертел ради трапезы. И, однако же, произошло именно это.

Девушка уставилась на ухмылявшуюся Фалию. – Как вы можете есть того, с кем вы говорили? Того, кому вы давали еду?

– Я его кормила потому, что его кожа обвисала, когда вы пришли сюда. Откормленный гоблин более сочный.

Чандра была ошеломлена тем, что спала в одной маленькой хижине с этой отвратительной, скалящей зубы, вероломной девкой. – Кажется, меня сейчас стошнит.

Она так разозлилась, что ее голова закружилась и внезапно заболела. В ушах застучало, и жесткий, неровный ритм эхом отдавался вокруг...

Пиромантка нахмурилась. Он звучал не в ее голове. И этот грохот, поняла она, похолодев от страха, был знакомым.

– Если думаешь, что тебя сейчас вырвет, лучше сдержись, – жестко приказала мудрая женщина. Ее глаза были прищурены, а губы сжались от отвращения. – За тобой прибыли всадники.

– Что? – выдохнула Чандра.

– Всадники тумана заберут тебя к принцу Велраву, – голос Фалии так и сочился злорадством.