Очкарик 2 (СИ)

Как и всякому аристократу, тупая резня была ему неприятна, даже если речь шла об инородцах. Особенно если среди них водятся девчонки с такими формами.

- Вообще, я с уважением отношусь к вашему благородству и бескорыстию, — добавил дознаватель, припоминая немалую стоимость свободы пары орчанок и бесполезного к ним довеска в виде младенца. — Хотя и считаю сами усилия, в целом, абсолютно напрасными. Не поймите превратно! У вашего брата-мага вообще свои взгляды на вещи! Но море решетом не вычерпать…

- Знаете, у орков есть религия, — пятнистый отчего-то оживился. — Она местами очень похожа на то, что есть у меня на родине. Вот там как раз на эту тему притча…

- Какая?! — подобные истории барон любил. — Внимательно и с интересом послушаю.

- Когда хотели сжечь их пророка по имени Ибрахим, мир ему и благословение, как они говорят; один из муравьёв стал носить воду в своем рту на костер. Тогда остальные звери спросили удивленно: «Разве ты надеешься своей водой загасить это пламя?»

- Занятно, — хохотнул дознаватель. — А что муравей?

- А муравей ответил: «Нет, я не надеюсь, что смогу его затушить. Но я надеюсь, что когда Бог спросит у меня "ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ, КОГДА СЖИГАЛИ МОЕГО ПРОРОКА?!", то это будет моим оправданием перед Ним».

- Хм. Поучительно… — Торфаальд местами впечатлился образностью чужого эпоса. — Так, Вадим. Вначале идём к графу. Переложите часть камней, которые готовы ему показать, в отдельный карман — он наверняка захочет что-то приобрести и для себя. И если войдёт его дочь либо жена — умоляю, не отвечайте на подначки.

Глава 28

- У нас сегодня смотр, так что буду поздно, — Ло, махнув на прощание рукой, направилась к двери.

- Погоди, — хмуро уронил со своего места Тангред. — Поговорить надо.

Он, по локать в муке, как заправский пекарь-тестовод, месил то самое тесто.

- Говори? — удивленно обернулась на его голос дроу от выхода.

Вместо ответа, гном молча кивнул на двух играющих на кровати девочек.

Затем вытер руки о чистую тряпицу, попробовал на язык кусочек того, что замесил, и решительно потащил фартук с себя.

Накрыв им кадку с будущими караваями, он первым прошёл к двери и распахнул её перед женой. Оказавшись на улице, он придержал свою половину под локоть и указал глазами на уличную беседку.

- Ой, вот только давай без твоего занудства, — мгновенно уловила, к чему все клонится, Ло. — Ещё на улице давай отношения в очередной раз выясним…

- Пошла и села. — Шёпотом прорычал Тангред, шагая к означенной беседке первым.