Очки для близости

И кстати, теперь я знаю, где труп. Он в багажнике моей машины. От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Хотя нет, ко мне прибавят ловкую манекенщицу. Ведь кто-то должен был помочь хилой гувернантке перенести тело. После чего та же хилая гувернантка таки выпьет яду, не выдержав мысли о мертвом олигархе в собственном багажнике.

Но проверять, там ли тело, я не стану, хочу выспаться. С меня достаточно такого доказательства, как исчезнувший Порошок.

Если бы я ошиблась, сейчас в шкатулке их лежало бы две штуки. А он один.

Сказать, что я провела бессонную ночь, значит не сказать ничего. Я вращалась во влажных простынях, как червь шелкопряда в коконе, мозг, сутки проработавший в ударном темпе, никак не хотел успокаиваться.

Он беседовал сам с собой, практически без моего участия гонял перед закрытыми глазами кадры преступления: мелькали платья, бриллианты, красные «Феррари» с лошадками на капоте и кожаными шоферами за рулем. Я была и жертвой, и судьей, и преступником. И, судя по данному бреду, иногда все-таки дремала.

Лишь под утро я провалилась в абсолютную темноту.

И очнулась от ударов в дверь.

* * *

— Марь Пална, алле! Просыпайтесь! — за дверью бушевала Раиса.

— Минутку, сейчас открою! — крикнула я, на ходу натягивая халат и открывая дверь.

Горничная вошла в комнату и тут же выпалила:

— Дмитрий Максимович пропал!

— Да ну, — сонно зевнула я. Очень хотелось сказать: «Знаю, он в багажнике моей машины». Но вдруг.., я ошибаюсь?

— Вас мадам требует. — Раиса бродила по спальне, разглядывала фотографии на тумбочке и уходить не торопилась.

— Раиса, вы хоть немного отдохнуть успели?

Девушка фыркнула:

— Полежала часок. Но за тройную оплату и два отгула можно и потерпеть.

— Сообщите мадам… Хотя нет, я уже почти готова. Где она?

— В комнате детей. Они еще не вставали, но она там.

Я хотела свалиться хозяйке снегом на голову. Проверить реакцию на свое крепкое здоровье и слегка цветущий вид. Но неугомонная Раиса все-таки выслужилась, доложила о пробуждении гувернантки.

Мадам сидела в кресле бледна, спокойна, но, судя по темным кругам вокруг глаз, этой ночью в доме спали лишь четыре-человека — я, Геннадий и дети. Остальные так и не ложились.

— Сегодня вы уезжаете на Кипр, Мария Павловна, — без предисловий начала мадам.

— Одна?! — совершенно опешила я.

— Конечно, нет, — поморщилась Флора. — С детьми.

— Но…

— Это приказ. — Флора Анатольевна подняла на меня красные воспаленные глаза. — Так надо, Маша.

— Что-то случилось? — ночные страхи отступили, и я начала путаться в предположениях, версиях и подозрениях. Все случившееся казалось сном. Убийство, труп, его исчезновение. Реальна была только грустная женщина в кресле.

— Вас это не должно касаться. Маша.

Собирайте вещи, ваш самолет вечером.

Так. Или меня просто удаляют, или я ничего не понимаю.

— Жаль, — пробормотала я, — моя сестра скоро рожает и я…

— Когда ее сроки? — перебила меня Флора Анатольевна.

— В начале сентября.

Мадам откинулась в кресле, подняла голову к потолку и ответила ему:

— Вы успеете вернуться, Мария Павловна.

Больше мне сказать было нечего. Нас отправляют за границу, и точка.

— Извините, Флора Анатольевна, — я решила все-таки завести речь о снотворном, — но вы выглядите усталой. Может быть, вам стоит принять снотворное и лечь?

К сожалению, у меня ваших порошков не осталось, последний я вчера на ковер просыпала…

Мадам выслушала мою речь с прежним равнодушием. Даже тени сожаления на ее лице не промелькнуло. Неужели я ошиблась?!

Впрочем, время покажет, отправят ковер в чистку или нет.

Время показало. Не отправили. Всем было не до него.

Простившись с мадам, я заглянула в спальни мальчиков, дети еще не проснулись, и я пошла в свою комнату. Но не собирать вещи, а за ключами от «Форда». Пора проверить мои ночные предположения, убедиться, там ли тело хозяина, и после этого действовать по обстановке.

Обшарив сумку, все карманы и тумбочки, я убедилась лишь в одном — все происшедшее вчера не сон. Ключи пропали.

Я села на кровать и задумалась. Второй комплект ключей я, как идиотка, оставила в бардачке «Форда», навыков взлома не имею и проверить свои предположения не смогу.

Здорово. И кто мне поможет? Только Геннадий. Не знаю, какой из него взломщик, но автомеханник он отличный.

Достав из шкафа чемодан, я положила его на кровать, мол, собираюсь, собираюсь, только вот отвлеклась на секундочку и вышла из комнаты. Запирать дверь я не стала.

В этом доме замки не хранят секретов.

Философ придерживался того же мнения, и, постучав, я зашла к нему.

* * *

Тело лежало в одежде поверх скомканных простыней и издавало жуткий храп, извергая с каждым выдохом такой (!) запах, что можно было поверить в разложение заживо. Философ пребывал в коматозном состоянии.

— Гена. — Я тихонько дотронулась до его плеча.

Тело дернулось и просипело:

— Я сплю.

— Вижу. Но ты мне нужен.

— Потом.

— Пожалуйста, Геночка, — взмолилась я.

Тело простонало и открыло один глаз.

— Я умер.

— Догадываюсь.

— Все к черту.

Но я проявила редкую сволочную настойчивость.

— Мне очень надо, Гена.

— Чего?