Очки для секса

— Вы не понимаете, — Александр Дмитриевич допивал второй бокал глинтвейна, — я рассматриваю Вашу книгу как чисто коммерческий проект. Я осознаю, что денег, точнее того, что по моим понятиям является деньгами, он мне не принесет, но дивиденды для имиджа просматриваются весьма привлекательные. Предлагаю отметить это и прямо сейчас.

— Очень своевременное предложение! — Аня попыталась вылезти из пледа, но чуть не выпала из кресла. — С удовольствием выпью с Вами какой-нибудь апперитивчик! Вот только в ресторан Вам придется меня нести вместе с креслом — мы с ним сроднились!

— Аннушка, — занося внимательно слушающее тело в комнату и укладывая его на кровать, говорил Александр Дмитриевич, — пожалуй, мы перенесем наше торжество на завтра.

Он направился к двери:

— Спокойной ночи.

— Александр Дмитриевич, даже если Вы мне льстите по поводу книги — спасибо. И за все остальное — искренне Вас благодарю.

— Аннушка, Вы меня поражали в трезвом виде, но я не думал, что и в совершенно пьяном состоянии женщина может оставаться столь очаровательной.

— Стараюсь Вам соответствовать!

В столицу Аня вернулась другим человеком. В последний день отпуска был подписан договор с издательством. Боясь, что это сон, она не решалась написать заявление, чтобы уволиться из дворников. А вдруг это всё связано с её метлой, и этой её комнатухой, и работой с полпятого до полседьмого утра? И если отказаться от этого, то всё остальное рассыплется, как замок из песка.

В родном московском дворе у кого-то шла вечеринка. Шумная и полным ходом.

— Девушка, давайте познакомимся?

Аня вздрогнула.

— Не могу. При исполнении я, — выдала на автомате.

— Не понял?

— Я — дворник местный.

— И Вы меня уже один раз поцеловали.

— Не поняла?!

— Помните вечер, когда Вы попросили поесть, а потом мой друг Борис чуть не подавился Вашей стодолларовой купюрой?

— Смутно. Надеюсь, Вы здесь случайно?

— Надежды юношей питают. А Вы — как минимум девушка.

— Повезло опять не мне.

— Чаем не угостите?

— Ваша фамилия не Раскольников случайно?

— Мрачно шутите, Аня. Или Мария?

— Зовите меня просто Луизой или Эсмеральдой. Идемте, только мне слабо верится, что цель Вашего визита — чаю попить.

Они зашли в комнату. Аня стала готовить чай. Молодой человек оглядывал комнату.

— Славно у Вас. Меня, кстати, Владислав зовут.

— Не могу согласиться, что это кстати. Тем более, учитывая щекотливость моей ситуации с именами. Ну, Владислав — так Владислав. Пусть будет!

— Вы очень добры.

Аня разлила чай.

— Пейте и говорите, зачем пришли. Я у вас тогда ничего не скрала — честное слово!

— Заметьте, я пришел без претензий и без милиции, — Владислав смотрел испытующе.

— Хорошо, я слушаю Вас внимательно, — Аня поставила чашку, закинула ногу на ногу и обхватила колено.

— У меня есть четыре друга, — интонация Владислава говорила, что рассказ коротким не будет, — мы с детства вместе. Сейчас часто общаться не получается. Жизнь сильно развела, ну, да это не важно.

— Примите мои искренние поздравления! Только я больше этими глупостями не занимаюсь! Развлекать Ваших друзей — поищите кого-нибудь другого! Прощайте, Владислав, очень жаль, что уже уходите! — Аня выпалила это на одном дыхании и даже повеселела, что всё так счастливо и прямо сейчас закончится.

— Вы меня неправильно поняли, Аня! Я совсем не о том, дослушайте меня, пожалуйста.

— Жаль, мне очень жаль, что всё не так. Вы хотя бы про детские годы не во всех подробностях излагайте, ладно?

— Постараюсь. Так вот, Борис, Виктор, Петр и Славка — так зовут моих друзей. Вам эти имена ни о чем не говорят?

— Это мужские имена. Значит, Ваши друзья — мужчины. Угадала?

— Абсолютно! Но и это еще не все чудесные факты, — Владислав изобразил дробь и достал фотографию, — нам здесь по восемнадцать. Сейчас изменились, конечно, но узнать можно. Вот этот — Виктор. Он тогда учился на первом курсе юридического.

Аня молчала. Она помнила совет одного умного человека — всё отрицать! Даже если тебя схватили за руку.

— Это — Петр, он провалил экзамены в художественный, но поступил на следующий год. Узнаете?

— Петра — да. Вот и картины это все его.

— Пижон в темных очках — это Славка.

У Ани запершило в горле.

— И, наконец, Борик — вот этот, про него Вы уже знаете, что с некоторых пор стодолларовые бумажки вызывают у него неприятные ассоциации. Вот и получается, что Вам удалось невозможное — познакомиться со всей нашей школьной бандой. И произвести неизгладимое впечатление на каждого. Славка пострадал сильнее всех — не просыхал месяц после знакомства с Вами. И перестал носить темные очки. Его от них трясти сильно начинает, а почему — не говорит. Кстати, Вы не знаете почему?

— Со зрением что-то, видимо. Типа куриной слепоты.

— Очень может быть. Кстати сотню я Вам тогда отдал свою. Борик, может, и хотел бы, но в шоке пребывал и физически не мог.

— Хотите, я Вам верну Вашу сотню?

— Нет.

— Тогда что?