Очнись. Все боги - эгоисты (СИ)

Заглядываю в блестящие зелёные глаза и с присущей мне проницательностью пытаюсь выудить на поверхность неуверенность, хотя бы маленькую капельку, и мне хватит, чтобы остановиться и больше никогда не совершать подобного, вот только девушка полностью уверена в том, что происходит, уверена, что действительно этого хочет. Откашливаюсь, проклиная себя за последующие действия, и медленно вхожу в неё, прикрыв глаза и стараясь держать себя в узде, дабы не сорваться. Элизабет всхлипывает и вскрикивает, а я осыпаю её извинениями и поцелуями покрываю белое, как бумага, лицо, в попытках успокоить, снять боль как по волшебству, лишить её неприятных иголок внизу живота. Слёзы скатываются и впитываются в тёмные волосы, а блестящие дорожки солёной жидкости огревают меня тысячами палиц по затылку, заставляя ненавидеть себя, ведь причинил боль.

Осторожно беру её за руку, переплетаю свои пальцы с её, беспокойно наблюдая за её выражением лица. Закусывает нижнюю губу, шмыгая носом от нахлынувших слёз, зажмуривает глаза, сильно сжимая ладони в кулаки. Как же мне хочется врезать себе самому за это, превратить собственное лицо в кровавое месиво за причиненную боль.

- Эй, Эффи, - она так просила называть её, когда я пытался придумать ей уменьшительно-ласкательное имечко, - я здесь, рядом, пожалуйста, прости меня, извини, я правда не хотел делать тебе больно.

Понимающе кивает, открывая блестящие глаза, перестаёт мучить свои губы не сразу, а лишь спустя несколько секунд, пока я терпеливо жду, что неприятные режущие ощущения покинут её, превратившись в желание продолжить то, чему дано начало. Осознаю, что эта девушка изменила меня кардинально, перевернула весь мой мир, ведь с любой другой в прошлом я бы не стал церемониться и содрал одежду, а затем грубо вошёл, не обращая внимания на всхлипы. Я брал то, что хотел, но сейчас она взяла то, что хотела. Меня.

Наконец-то Элизабет растягивает губы в лёгкой улыбке, оповещая, что всё проходит, чему несказанно рад. С облегчением выдыхаю, нависая над ней, и нежно касаюсь искусанных губ своими, делая первый толчок и вырывая негромкий стон, вот только по-прежнему больно, по-прежнему лезвия разрезают всё внутри, а я ищу способы отсрочить и избавиться от этого. Извиняюсь тысячу раз перед тем, как ещё раз повторить действие, втянув опьяняющий запах её кожи. Я хочу, чтобы не только мне было приятно, но и ей, поэтому ещё пара толчков вышибают неприятные ощущения из сознания девушки, а мои движения начинают дарить незабываемое наслаждение.

Всё это время, при каждом всхлипе, я задерживал дыхание, боясь, что даже вдох доставит ей мучительные рези, а сейчас, абсолютно позабыв про осторожность и пока что медленный темп, ускоряюсь, попутно покрывая рваными поцелуями шею и ключицы. Эффи по-прежнему морщится, но постепенно входит во вкус, наслаждается каждым новым движением и вскоре начинает издавать непристойные звуки, взрывающие во мне бомбы. Она хоть знает, что вообще творит со мной?

У меня внутри столько ненависти и омерзительных словечек в свой адрес за то, что сделал, а ещё там же рядом теплится наслаждение и удовольствие, страсть и рваность прикосновений. Закрываю глаза, тяжело дыша от скорости толчков, сжимаю кофейные кудри в кулаке, но не тяну. Наше сердцебиение переплетается, становится единым, кричит в унисон о наших чувствах. А мы сами становится одним целым, соединяем тысячи осколков нашего существа в прекрасную картину, которой так и хочется наслаждаться каждый день, из-за чего вновь теряю контроль, начиная двигаться резче, сильнее, чуть ли не вдалбливаясь в хрупкое тело. Я по-другому не умею, но через несколько секунд замираю, делая каждый толчок нежнее, медленнее, ведь чувствую себя рядом с дочерью Артемиды совершенно другим, словно она подходит ко мне и снимает маску с моего лица, говоря без слов: я приму тебя настоящим, только не прячься за этим некрасивым куском тьмы. Вся эта напускная грубость и жёсткость остаётся в прошлом с теми девушками, которые разделили со мной не одну постель, но так и не нашли места на ночлег в сердце и памяти. Все их лица были одинаковыми, и сравнивать оригинальность внешности Фитч с ними – жестоко и подло.