Ода чуждых земель (ЛП)

— Любой, кто причинит боль этой женщине, должен будет пройти через меня, — кричу я на все помещение.

Мара ухмыляется со злобным выражением лица.

— Да будет так. — Она машет запястьем. — Палач, принести наказание в исполнение.

Он нервно колеблется. Я слышу скользящий звук разворачивающегося хлыста и испуганные вздохи толпы.

Раскаленный гнев горит внизу живота, когда я опускаюсь на колени и тянусь к кандалам. Девушка смотрит на меня вылупленными, красными от слез глазами, пока стараюсь разобраться с замками.

Черт, мне нужен ключ.

Палач занимает позицию позади меня, делая несколько предварительных взмахов.

Я дрожу, когда осознаю, что не успею высвободить ее вовремя. Для этих цепей нужен ключ, а он находится в кармане одного из солдат, который стоит далеко и который тоже не захочет помогать. Единственный мой союзник, Малаки, обездвижен. Я сама по себе, и если оставлю девушку, то ее выпорют.

Огонь вспыхивает в душе, яд завладевает венами. Если бы мои чары работали, я бы заставила каждую здесь фею поплатиться. Но у меня есть только тело и вера.

Приняв однозначное решение, я нависаю над девушкой, раскрывая спину с крыльями взору палача. Она дрожит от страха, что только подпитывает мою месть.

— Я не позволю ничему с тобой случиться, — шепчу я внеземным голосом.

Слышно, как отходит палач. За ним кричит Малаки, пока я смотрю на Мару с гневом в глазах.

Ты заплатишь.

Я все еще смотрю на нее, когда треск хлыста эхом проносится по залу, и чувствую на себе рваную рану. С отвратительным хрустом тонкие кости крыльев ломаются под ударами хлыста. Я сильно вдыхаю от боли, что растекается по организму. Я едва могу видеть из-за нее.

Несколько окровавленных перьев падают на пол.

Мне приходится сильнее сжать хватку на дрожащей девушке, чтобы удержать себя между ней и палачом, когда слышу, как он снова взмахивает рукой. Рабыня подо мной все еще дрожит.

— Все будет нормально, — шепчу я с чарами в голосе. Я не позволю им добраться до нее.

Слышу, как свист хлыста проносится по воздуху. В этот раз он рассекает мою плоть и сломанные кости, отчего не могу сдержать крик, который звучит ужасающе мелодично.

Теплые капли крови спускаются вниз по спине, когда еще больше перьев падает на пол.

Двадцать ударов. Вытерпеть еще восемнадцать. При таком раскладе у меня не останется крыльев к тому времени, когда управится палач.

Через боль я начинаю смеяться, чувствуя напуганные взгляды толпы вокруг себя. Разве не этого я хотела? Отказаться от крыльев?

Внезапно ярко-освещенное помещение темнеет. Листья заворачиваются, а лозы отступают, будто их отталкивают сами тени. Зал становится все темнее и темнее. Лозы, что держали Малаки, теперь иссыхают и увиливают прочь, позволяя ему разорвать путы. Толпа и до этого была тихой, но теперь все казалось мертвым.

Я слышу свист кнута в третий раз. Он щелкает, будто ударяет плоть, и я вздрагиваю, ожидая боли… которая так и не появляется.

Поднимаю взгляд и вижу Деса — в руке у него конец хлыста, струйка крови сочится из его ладони вниз по запястью. Торговец выдергивает кнут из руки палача, отбрасывая орудие пытки в сторону.

— Что все это значит? — говорит Дес обманчиво обаятельным голосом. Он крутится на месте, оглядывая толпу. Его сила наполняет комнату; помещение становилось темнее за считанные секунды, из-за чего цветущие растения теперь иссыхают и умирают.

Я отодвигаюсь от девушки, шлепаясь в сторону. Не могу пошевелить ни одним крылом; такое ощущение, будто они — одна большая открытая рана.

— Какое же большое веселье у вас было, пока я отсутствовал, — обращается Дес ко всем, после чего его взгляд задерживается на Маре и Грин Мене, которые до сих пор сидят на своих тронах, — позволяя живьем сдирать кожу с моей пары.

Он — моя месть, моя жестокость. Дес — крылатая смерть, которая приходит, чтобы столкнуть фей лицом к лицу с их судьбой. Я едва улыбаюсь.

— Малаки, — произносит Десмонд, — возьми на учет всех присутствующих. Убедись, что Повелитель Кошмаров наведается ко всем.

— С радостью, — отвечает Малаки, отбрасывая последнюю из мертвых лоз, что овивала его.

— А ты…, — Дес поворачивается к палачу; его шаги зловеще вторгаются в воцарившуюся тьму, когда он доходит до феи, — ты полнейший глупец. О чем ты думал? Разумеется, ты знаешь правила: вред, намеренно нанесенный фее, может быть отомщен парой.

Десмонд хватает руку мужчины, заламывая ее за спину, и наклоняется ближе.

— И я мщу.

Не важно даже, что мы на Солнцестоянии, где принято соглашение о нейтралитете. Торговец жаждет крови.

В третий раз за несколько минут я слышу отвратительный звук сломанных костей, когда Дес ломает руку палачу. Но на этом он не останавливается — Десмонд ломает обе руки, затем ноги. Между ударами он шепчет какие-то вещи на ухо палачу, и, должно быть, они более ужасны, так как он кричит намного громче в ответ на них, чем на боль.

Затем главные двери открываются, и в зал входит стража с мужчиной с заостренными ушами. В отличие от человеческой женщины, что привели ранее, на фее не было оков.