Ода чуждых земель

— Ни одна из похищенных женщин не жаловалась, что Король Дня похищал их, — оправдывается Мара. — Только ты, пара Короля Ночи, заявила такое. Откуда мне знать, что ты просто не защищаешь его? — Только железная хватка Деса на талии мешает мне придушить эту королеву фей. — Более того, — продолжает она, — все захваченные женщины сказали, что были похищены, когда спали. Сон, как ты знаешь, управляется Царством Ночи.

Все это ведет к Десу. Почему это все ведет к Десу?

Кожа тускнеет, пока я размышляю над этой беспокойной мыслью.

— И вот мы все еще здесь, сидим и разговариваем, как цивилизованный народ. — Дес наклоняется вперед. — Ты обвиняешь мое королевство и не выкидываешь с празднества. Не запретила мне участвовать в торжестве, хотя я нарушил нейтралитет две ночи назад, когда ударил Януса. Твои действия — или их отсутствие — не производят никакого впечатления, как и беспокоящаяся королева.

Лозы вокруг Мары начинают хлестать во все стороны.

— Не смей утверждать, что знаешь мои намерения, Десмонд Флинн. — Ее силы охватывают всю комнату. Воздух до тошноты наполняется запахами цветов.

А глаза Деса все поблескивают.

— Так отправь меня и мою пару обратно, Мара. Мы уйдем, Солнцестояние продолжится, как ни в чем не бывало, а ты сможешь испытать свою теорию относительно моей виновности, — бросает Торговец ей вызов гипнотическим тоном.

Сила королевы все еще витает в комнате, словно дождевое облако, которое вот-вот разразится. Но вместо того, чтобы выпустить гнев, Мара оценивающе смотрит на Деса.

— Дай мне клятву, что ты не причастен, и тогда все закончится, — говорит она.

Торговец, который пол жизни отдал на составление сделок с глупцами, даже сейчас не колеблется.

— Я дам тебе клятву в обмен на твою.

— Прошу прощения? — произносит Мара, выглядя оскорбленной.

— Я поклянусь в невиновности, если ты, в свою очередь, пообещаешь мне пятьдесят лет нерушимого альянса между Царством Флоры и Ночи.

В глазах Мары вспыхивает гнев, цветочный запах снова наполняет воздух.

— Ты смеешь пользоваться моей милостью?

— Мне бы хотелось иметь тебя в качестве союзника, а не врага.

Подумать только, что несколько минут назад, я была готова надрать задницу этой женщине. Слова Деса, похоже, усмиряют большую часть ее гнева. Мара обратно облокачивается на кресло.

— Ладно.

Одной рукой все еще удерживая меня, Торговец вытягивает другую Маре, и та берется за нее.

В тот момент, когда они пожимают руки, воздух от них исходит рябью, как на воде.

— Клянусь Бессмертными Богами, я не стою за исчезновениями.

Тело королевы, кажется, расслабляется. Она кивает.

— Клянусь Бессмертными Богами от имени своего королевства, что в течение пятидесяти лет мы будем союзниками с Царством Ночи.

В момент, когда все слова сказаны, магия, что витала вокруг них, взрывается, засасывая себя обратно в сомкнутые руки.

И на этом все заканчивается.

ГЛАВА 37

— Развлекаешься, рабыня?

Я оборачиваюсь, разыскивая в темном лесу Царства Флоры мужчину, который говорил. Священные дубы дрожат вокруг меня в ночном воздухе.

Этот голос… Так знаком.

Но в лесу никого нет, никого кроме меня. Я потираю руки, неуверенная, как сама оказалась в королевской священной роще.

Не важно, я просто полечу обратно к себе в покои. Расправляю крылья, взмахивая ими несколько раз, чтобы размять. Но что-то упало мне на плечо. Еще одна капля шлепается мне на волосы. Я поднимаю предплечье. В темноте едва можно разобрать консистенцию; только то, что она темная. Темная и теплая.

Я нервно втягиваю воздух.

Кровь.

Еще одна капля падаем на макушку. Я смотрю наверх на сетку из ветвей. Кора истекает кровью, и чем дольше смотрю, тем тяжелее она течет вниз по дереву. Я даже слышу, как капли ударяюсь о листья, лежащие у подножия деревьев. Звучит так, будто сейчас начнется ливень; кровь капает сперва мягко, затем быстрее и быстрее. Теперь капли бьются о мою кожу и одежду.

— Жизнь и смерть такие близкие любовники, — прорезает голос темноту. — Не находишь?

Мужчина выходит из-за деревьев, радужки его глаз и заплетенные волосы выглядят темными, как ночь.

У него есть все, что я раньше представляла о фейри до того, как встретила Деса. С приподнятыми уголками глаз, надутыми губами, выразительным ртом, прямым, узким носом и заостренными ушами. У него пугающая внешность, которую я вычитала из сказок.

Губы мужчины едва изгибаются, а глаза сияют в той же манере, что и у фей.

— Убей ее, — говорит другой мужчина позади меня.

Этот голос! До ужаса знакомый. В любой бы другой раз я обернулась, но нутро подсказывает мне, что настоящая угроза смотрит на меня сверху вниз, и я не повернусь лицом к нему.

— Не мне приходить по ее душу, — говорит мужчина с черными глазами, все еще смотря на меня с источающейся темной силой. Чувствую, как лезвие обжигает горло, и уголком глаза ловлю прядь белых волос.

— Ты прав, — отвечает знакомый голос позади. — Она — моя.

Внезапно меня осеняет. Дес. Голос Деса за моей спиной.

— Наслаждайся каждой тихой смертью, которую упустила, — шепчет он мне в ухо. — Я иду за тобой.