Ода чуждых земель

Внезапно ярко-освещенное помещение темнеет. Листья заворачиваются, а лозы отступают, будто их отталкивают сами тени. Зал становится все темнее и темнее. Лозы, что держали Малаки, теперь иссыхают и увиливают прочь, позволяя ему разорвать путы. Толпа и до этого была тихой, но теперь все казалось мертвым.

Я слышу свист кнута в третий раз. Он щелкает, будто ударяет плоть, и я вздрагиваю, ожидая боли… которая так и не появляется.

Поднимаю взгляд и вижу Деса — в руке у него конец хлыста, струйка крови сочится из его ладони вниз по запястью. Торговец выдергивает кнут из руки палача, отбрасывая орудие пытки в сторону.

— Что все это значит? — говорит Дес обманчиво обаятельным голосом. Он крутится на месте, оглядывая толпу. Его сила наполняет комнату; помещение становилось темнее за считанные секунды, из-за чего цветущие растения теперь иссыхают и умирают.

Я отодвигаюсь от девушки, шлепаясь в сторону. Не могу пошевелить ни одним крылом; такое ощущение, будто они — одна большая открытая рана.

— Какое же большое веселье у вас было, пока я отсутствовал, — обращается Дес ко всем, после чего его взгляд задерживается на Маре и Грин Мене, которые до сих пор сидят на своих тронах, — позволяя живьем сдирать кожу с моей пары.

Он — моя месть, моя жестокость. Дес — крылатая смерть, которая приходит, чтобы столкнуть фей лицом к лицу с их судьбой. Я едва улыбаюсь.

— Малаки, — произносит Десмонд, — возьми на учет всех присутствующих. Убедись, что Повелитель Кошмаров наведается ко всем.

— С радостью, — отвечает Малаки, отбрасывая последнюю из мертвых лоз, что овивала его.

— А ты…, — Дес поворачивается к палачу; его шаги зловеще вторгаются в воцарившуюся тьму, когда он доходит до феи, — ты полнейший глупец. О чем ты думал? Разумеется, ты знаешь правила: вред, намеренно нанесенный фее, может быть отомщен парой.

Десмонд хватает руку мужчины, заламывая ее за спину, и наклоняется ближе.

— И я мщу.

Не важно даже, что мы на Солнцестоянии, где принято соглашение о нейтралитете. Торговец жаждет крови.

В третий раз за несколько минут я слышу отвратительный звук сломанных костей, когда Дес ломает руку палачу. Но на этом он не останавливается — Десмонд ломает обе руки, затем ноги. Между ударами он шепчет какие-то вещи на ухо палачу, и, должно быть, они более ужасны, так как он кричит намного громче в ответ на них, чем на боль.

Затем главные двери открываются, и в зал входит стража с мужчиной с заостренными ушами. В отличие от человеческой женщины, что привели ранее, на фее не было оков.

Все трое колеблются, увидев меня, окровавленную, со сломанными крыльями, поломанного палача и безжалостного Деса, что стоит над феей. Плененный зал ни говорит, ни двигается, пока наблюдает за происходящим.

— Кто это? — спрашивает Дес, глядя на фею, которую сопроводили в зал.

Мой голос звучит уже человечно, когда отвечаю:

— Это мужчина, который надругался над женщиной. — Я уверена, кто стоит передо мной. Ранее сказали, что его также ведут сюда.

Десмонд смотрит на меня несколько секунд, и замечаю, как ему сложно посмотреть мне в глаза. Каждую секунду, когда он осматривает меня с раненными крыльями, его злость и ненависть, кажется, только удваивается. Его взгляд перемещается на дрожащую девушку подле меня, и, должно быть, понимает немного, что вообще происходит, хоть и пропустил сам процесс.

Наконец Дес смотрит на приведенного мужчину.

Существует несколько существ, которые ненавидят преступления против женщин также сильно, как и я; Дес также может являться одним из них.

Торговец шагает вперед и хватает фею за шкирку. Стража протестует — их взгляды устремлены на Мару. Но если они думают, что та вступится, то крайне ошибаются. Королева Флоры выглядит довольной тем, как разыгрываются события.

Дес прижимает мужчину, снова что-то шепча в ухо последней цели. Что он там не говорит ему, это отрезвляюще влияет на мужчину. Даже в десятках шагах от них и отвлеченная болью, я вижу широкие глаза феи и побледневшее лицо.

И затем Дес начинает тащить его к помосту, потом кидает фею на пол перед троном Мары.

— Скажи своей королеве, что ты хочешь, — требует Торговец.

Фея бубнит что-то под нос с опущенной головой.

— Громче.

— Я возьму на себя оставшиеся удары за наказание, — произносит фея.

Мара наклоняется вперед и упирается подбородком на руку.

— За какое наказание?

Не уверена, озадачена ли Мара тем, что мужчина сделал с той женщиной, либо играет с ним.

— За то, что спа… — Фея задыхается, и слова обрываются. Я знакома с ощущением, чтобы прекрасно знать, что, а точнее кто стоит за этим.

Я смотрю на Деса, который возвышается над ним, скрестив руки на груди с сомкнутой челюстью. Опасная красота — вот что он такое.

Фея снова пытается.

— За то, что занимался се…, — и начинает заикаться, избегая одного слова, которое его заставляют произнести.

Пять секунд спустя, он сдается.

— За то…, что изнасиловал ее.

Ранее тихий зал теперь нарушает тишину возмущенными шепотами.

Мара поднимает руку.

— Тишина! — говорит она, успокаивая толпу.

Тьма проносится по холлу, задувая свечи и забирая жизнь растений, что растут вдоль стен.