Ода политической глупости. От Трои до Вьетнама

Воодушевленный поддержкой большинства избирателей, Никсон оказал сильнейшее давление на обе противостоящие стороны во Вьетнаме, призывая их к урегулированию конфликта. В одном из писем он заверял Тхьеу, что, хотя озабоченность последнего тем, что на Юге остаются войска Северного Вьетнама, вполне понятна: «…у вас есть все гарантии того, что, если Ханой нарушит верность условиям этого соглашения, я намерен нанести быстрый и жестокий ответный удар». Нет сомнений в том, что у него были именно такие намерения, поскольку Парижские соглашения не гарантировали снятия палубной авиации с авианосцев, находившихся в близлежащих водах, и отзыва самолетов с баз, расположенных в Таиланде и на Тайване. На самом деле, Объединенный комитет начальников штабов получил указание готовить планы возможных ответных ударов с использованием авиации, базировавшейся в Таиланде, и передать Сайгону вооружений на сумму 1 миллиард долларов. Тхьеу также было сказано, что, если он продолжит упорствовать, Соединенные Штаты смогут заключить мир без него, но это не заставило его изменить свою позицию. На возобновившихся тайных переговорах с Севером Киссинджер отошел от уже согласованных условий; теперь он просил о символическом отводе войск Северного Вьетнама с Юга, понижении статуса НОФ и других изменениях, сопровождая свои просьбы угрозами применения военной силы.

Вновь убедившись в вероломстве Соединенных Штатов, Ханой отказался вносить требуемые изменения. Не испытывая беспокойства, вызванного протестами общества, Никсон ответил беспощадным ударом, печально известной Рождественской бомбардировкой, которая стала самой крупной американской акцией той войны. В течение двенадцати дней декабря ВВС сбросили на Северный Вьетнам больший тоннаж бомб, чем за последние три года, превратив районы Ханоя и Хайфона в груды камней, разрушив Ханойский аэропорт, заводы и электростанции. Впрочем, был и обратный эффект. Потери самолетов, понесенные из-за высокой концентрации ракетных установок ПВО, стоили Америке увеличения числа военнопленных еще на 95—100 человек. Неприятным фактом стало и то, что были сбиты 15 (по данным Ханоя — 34) тяжелых бомбардировщиков. Рождественская бомбардировка имела двойную цель: добиться такого ослабления Северного Вьетнама, которое позволило бы Сайгону продержаться срок, необходимый для вывода сил США, а кроме того, продемонстрировать решимость Америки преодолеть сопротивление Тхьеу или найти предлог продолжать без него. «С ним мы уже прошли нашу последнюю милю, — было сказано впоследствии, — и в результате смогли все уладить».

Эта яростная атака, предпринятая перед самым концом войны, опорочила репутацию Америки и дома, и за рубежом, лишь подчеркнув ее жестокость. Новые законодатели, избранные в Конгресс в результате пересмотра правил, во время предварительных выборов Демократической партии пообещали, что страна скоро столкнется с большими проблемами. И эти проблемы обрели реальные очертания, когда 2 и 4 января закрытое собрание демократов обеих палат проголосовало за «немедленное» прекращение огня и приостановку финансирования военных операций в любой стране Индокитая; возобновление помощи возможно только после освобождения военнопленных и безопасного ухода американских вооруженных сил. Столкнувшись с давно ожидаемым возмущением Конгресса и уотергейтскими разоблачениями, сделанными судьей Джоном Сирика, администрация предложила прекратить бомбардировки, если Ханой возобновит мирные переговоры. Ханой согласился. Были возобновлены переговоры, на которые обе стороны пошли не от хорошей жизни. Подготовили проект мирного договора, а Тхьеу в откровенно ультимативной форме заявили, что если он не сделает того, что от него требуется, Соединенные Штаты прекратят оказывать экономическую и военную помощь и заключат мирный договор без него.