Одаренные проклятием (СИ)

  - Обязательно будет, мамочка, - тихо ответила я и осторожно обняла ее, - обязательно. Аня поправиться, папа с Валерой все сделают как надо. И, очень может быть, что мы все вместе поедем в следующие выходные в Скрябовку на шашлыки.

  В сей деревне с оригинальным названием живут мои дедушка с бабушкой, родители отца.

  - Вот будет замечательно! - мама слабо улыбнулась, погладила меня по голове и судорожно всхлипнула. - И Валеру обязательно пригласим, он молодец, не бросил в беде моих девочек. Ох, только бы с Анечкой все обошлось... Ладно, не дрейфь, матрос, прорвемся. Пойдем, выпьем по маленькой, чтоб душа успокоилась. Заодно расскажешь, что здесь произошло.

  И мама решительно потянула меня на кухню. По пути я еще раз попыталась донести до ее сознания мысль о том, что ни водки, ни чего-либо съестного дома нет. Но она лишь отмахнулась и поведала мне страшную тайну о том, что в одной из сумок, по-прежнему стоящих в прихожей, спрятана литровая банка соленых огурцов, буханка свежего хлеба и литровая бутыль водки. Пришлось мне топать за 'дарами природы' - все свое, с огорода, посильным трудом добытое, как сказал бы дед - и тащить их в кухню, причем хлеб я держала зубами. У меня, как и у любого представителя вида 'человек разумный' (да и 'неразумный' тоже), только две руки, не очень ловких и не то чтобы сильных. Мама выставила на стол две рюмки и доверху наполнила их содержимым бутылки. Я, пожав плечами, достала из банки огурцы и порезала хлеб. Да, еще несколько часов назад мама согласилась бы возглавить антиалкогольную компанию, а сейчас...

  - Дара, ты тоже выпей, - она протянула мне рюмку и, когда я машинально схватила предложенное, ласково погладила по плечу. - Немножко, чтобы нервы не сдали.

  Потом она одним глотком осушила свою рюмку, а я, улучив момент, быстро выплеснула водку в раковину. Помнится, один знакомый маг настоятельно советовал ничего не есть до завтра, думаю, на алкоголь этот совет тоже распространяется. Я на собственном опыте убедилась, как ломает магическая хворь, и повторения совсем не хочу.

  Мама выпила еще одну рюмку и опьянела. Язык у нее начал заплетаться, однако щеки порозовели и в глазах появился блеск. А чего больше всего хочется людям в таком состоянии? Правильно, поговорить. Мы почти два часа просидели на кухне, вспоминая дела минувшие, случаи из жизни, смешные и не очень, мама вновь, в сотый, наверное, раз рассказывала о нашем с Аней детстве, словно бы находя в этом спасение от терзавшего душу страха. Мне казалось, что она изо всех сил делает вид, словно не было сегодняшнего дня. А я в сотый раз с неподдельным интересом слушала ее рассказ, смеялась вместе с ней, иногда даже возмущалась. Но мысли мои все время сворачивали в другую сторону. Я вдруг подумала, что покушение на мою жизнь и то, что случилось с Аней, может быть взаимосвязано. Что-то я не слышала о коробейниках, торгующих вином! Да и коробейников как таковых уже лет десять как нет. Надо как-нибудь потом расспросить Валеру как выглядела торговка... А потом я решила, что маму пора отвести в спальню, так как она уже начала клевать носом. Вот уснет прямо на табуретке, и будут 'полеты во сне и наяву', и, как следствие, большие синяки. Поэтому я, кое-как растормошив маму, взяла ее за руку и медленно повела обмякшее податливое тело в спальню. По счастью, добрались без происшествий, и вскоре мама уже засыпала, лежа поверх розового покрывала, на широкой двуспальной кровати. Я уютно устроилась с другой стороны, свернувшись калачиком и сунув под щеку маленькую гобеленовую думочку. Некоторое время мы молчали. Легкая вуаль дремы неслышно опустилась на веки, приятная слабость разливалась по телу, и я почти уже заснула. Но вдруг мама повернулась ко мне и погладила по щеке, и я, на миг приподняв ресницы, увидела ее полные слез глаза. Сон растаял, будто его и не было.

  - Дарочка, зайка, поверь, нет в жизни ничего страшнее, чем ребенка своего хоронить, - прошептала она и поспешно прикрыла глаза рукой, - не дай Бог, тебе когда-нибудь узнать. А знаешь, что еще ужаснее?

  Мама сделала глубокий вдох, совсем как перед прыжком в ледяную воду, а я легонько сжала ее пальцы. Полученный стресс требует выхода, и лучший способ справиться с ним - это поговорить, выплеснуть наболевшее. Что ж, раз так, то я готова служить маме жилеткой.

  - Это потерять свою кровиночку и знать при этом, что ничего не смог сделать, чтобы спасти... защитить малышку... как-то... - в мамином голосе сквозили едва сдерживаемые слезы. Она перевела дыхание и вцепилась в волосы свободной рукой. - Наверное, судьба моя такая: мои девочки... одной ногой в могиле стоят, а я... даже не знаю, что делать, куда бежать...

  Я хотела бежать на кухню за валерьянкой, и даже села на кровати, свесив одну ногу вниз, но вспомнила, что выбросила лекарства вместе с едой.

  - Не уходи, зайка, - мама настойчиво потянула меня за руку - послушай, у меня сил больше нет держать эту историю в себе, тем более что все так повернулось. Когда я тебя рожала, со мной то же самое было.