Одаренный: кадет (СИ)

— Все в порядке, рассчитала необходимые погрешности, провела линии, собрала все необходимые точки. Камень оказался очень привередливым, реагировал даже на маленькие отклонения, поэтому пришлось быть внимательной и ничего не пропускать.

— А я помогал! — гордо ответил Шмыгаль, откусывая сразу полбулки и шумно отпивая кофе.

— Уж лучше бы вы, Семен Семенович, совсем не лезли со своей помощью, ей-богу! — проворчала Смит.

— А что такое? — удивился тот.

— Да то вы линию какую ненароком сотрете, то потоки локтем заденете. Как слон в посудной лавке! Это же тонкие материи, понимать надо!

— Ну уж будет вам! — проворчал Шмыгаль. — Тонкие материи! Да я эти тонкие материи на... на пальце вертел!

— Давайте оставим споры на потом, — предложил я. — А сейчас — к делу!

— Это верно вы Александр, сказали, — произнесла Смит, и, глянув на Шмыгаля, сказала: — Ближе к делу!

И кивнула в сторону стола, на котором было расположено множество каких-то бумаг, диаграмм, непонятных конструкций из воска, камней, игл и спичек. Сам «янтарный генезис» лежал в центре, обвязанный черными нитками. Происходящее здесь больше походило на магические приготовления, чем на науку.

— Что осталось сделать? — спросил я, разглядывая стол.

— Необходимо привести точки сборки в единые плоскости, — ответила Смит, но ее никто не понял.

Шмыгаль намерено принялся шумно с причмокиванием пить кофе.

— Чем мы можем помочь?

— Просто стойте тут, — ответила женщина. — Если что-то нужно будет подать — я вам скажу.

— И вот так всю ночь! — пробурчал Шмыгаль.

— Что-то слышно про состояние Императора? — спросил я у него.

— Вечером приходил дежурный, бывший мой ученик, сменял караул. По секрету сказал, что Император находится в больнице без сознания.

— Конструкт такой мощи не проходит бесследно, — хмуро произнесла Смит. — Я удивлена, как Император вообще остался...

Она прикусила язык, поняв, что чуть не сболтнула лишнего.

— В общем, восстановление будет долгим. Но в императорской больнице работают самые лучшие специалисты, они все сделают правильно и идеально.

Смит начала выписывать в воздухе руны и знаки, и помещение наполнилось потоками искрящейся силы. Она была не такой мощной, как у Императора, но ее вполне хватало, чтобы «янтарный генезис» начал светиться желтоватым свечением. Я внимательно следил за действиями главы Школы, отмечая, с каким искусством та создает тонкие нити силы, как умело сплетает потоки, словно пряжу, делает печати.

Завораживающий процесс продолжался к нашей печали не долго.

— Что тут происходит?

Дверь вдруг с грохотом открылась, и в комнату размашистым шагом вошел молодой человек в мундире в сопровождении десяти солдат.

Потоки линии тут же задрожали, словно огоньки на свечах, движимые сквозняком.

— Я вас спрашиваю — что тут происходит? И потрудитесь ответить, кто вы такие и как попали на секретный объект?

Это был молодой парень, лет двадцати пяти, с белоснежными длинными волосами, схваченными в тугой хвост. Аристократичное лицо с утончёнными чертами носа и скул говорило о том, что он выходец из какого-то знатного рода. Тотемный знак в виде зубра, украшенного бриллиантами, висящего на груди, только подтверждали мое предположение.

Судя по форме военный, судя по погонам — высокий чин. Очень высокий.

Я сразу понял, кто этот незнакомец такой и как стал тем, кем стал. Отец явно на высокой должности, крепко стоит на ногах, имеет силу и власть. Выучил своего сына, затолкал в оборонное ведомство, откуда тот дошел до неплохой должности. В высокие чины опять же помог протолкнуться отец.

Это было понятно по вполне очевидным деталям — вошедший вел себя вольно, никакой выправки, которая появляется у служивых, верхние пуговицы мундира не застегнуты, а одна даже оторвана. За такое нас Шмыгаль нещадно бы выпорол на плацу. Причем прилюдно. А этот — обычная тыловая крыса, папенькин сынок.

— Что тут происходит? — произнес вошедший, без всякого приветствия.

— А вы — кто? — спросил я, поглядывая на незнакомца.

— Я кто такой? — могильным тоном повторил вошедший, сверля меня взглядом.

Я мельком глянул на Шмыгаля и понял, что тот знает паренька. И судя по недовольному лицу, ничего хорошего этот гость нам не сулил.

— Я штабс-полковник первой категории при дворе Его Величества Малинков Яков Николаевич, — торжественно произнес он. — А теперь вы потрудитесь назваться. И не заставляйте меня ждать, иначе ничего хорошего вам не обещаю.

Он глянул на своих солдат спутников и те демонстративно схватились за автоматы.

Серьезные ребята.

— Меня зовут Пушкин Александр Федорович. И я здесь по личному поручению Его Величества.

— По какому такому поручению?

— Я не могу вам его назвать — это государственная тайна.

Малинков усмехнулся.

— От меня не может быть тайн — я имею доступ к конфиденциальной информации второго уровня. Говорите немедленно!

— Если у вас доступ ко второму уровню, то это поручение имеет первый, — ответил я.

Это задело Малинкова, на его белоснежных щеках появились красные пятна ярости.