Одаренный проклятием

- Какая выгода Стражу? – нахмурилась Олеся.

- Не знаю, -  видящий пожал плечами, -  Говорю же, не всё я узнал. Еще бы минута и меня схватили.

- Еще бы минута и я поджарила твой зад током, -  хохотнула ему в ответ говорящая.

- Отлично, -  криво усмехнулся парень, -  А знаешь, что я еще понял?

- И что же?

Никита оторвался от девушки и посмотрел на стену над диваном. В черной рамке висел рисунок Клина. Мужской силуэт над могилой:

- Это -   не угроза Создателей. Это – кусочек сообщения от Духа. Он пытался связаться со мной любыми способами. Вначале через Клина, а потом подослав два своих воспоминания через стены катакомб.

- Он это сам сказал?

- Нет, -  потеряв взгляд где-то в пространстве, ответил Никита, -  Интуиция. Ты знаешь, возможно, тебе покажутся мои следующие слова полным бредом, но Страж при жизни потерял сына. Может, он просто старается загладить перед ним свою вину, помогая мне.

 - Всё может быть, -  серьёзно проговорила Олеся, а потом дернулась. На столике завибрировал телефон видящего.

- Слушаю, -  моментально ответил парень, не глянув на номер.

- Верни душу! – завыли в трубку голосом Прохорова.

Глава 22

Резко сбросивший температуру ветер хлестал прохожих по лицам, сгибал со стоном ветви старых деревьев и завывал серенадами у окон зданий. Одна из веток столетнего клена царапнула в стекло  на третьем этаже. Олеся вздрогнула и задернула окно, которые выходило на небольшой парк в пределах больницы. С посеревшего неба, затянутого чуть заметными облаками, сорвалось несколько капель.

         Сжав в руке чашку с горячим какао, девушка поспешила к тому, кто попросил напиток.  Миновав несколько закрытых палат, она остановилась у двери с номерком 734. Сделав глубокий вдох, она переступила порог и мило улыбнулась:

         - А вот и я, Дмитрий Петрович. Как ваше самочувствие?

         - Хорошо, Олесечка, что со мной может приключиться- то? – усмехнулся подопечный говорящей.

         Дмитрий Петрович старичок с задорными голубыми глазами и огромной лысиной. Он даже не пытался ее маскировать, как делали другие в его возрасте. Он ,наоборот,  гордился ею, как любимой женщиной или пулей, которая застряла в одеждах, так и не добравшись до храброго сердца. Когда-то красивое лицо избороздили тонкие морщинки, создав новый узор, который украшал его по-своему. У старичка был некий шарм, который привлекал медперсонал и волонтеров. Он всегда был добр и приветлив. Всегда улыбался и мог поддержать разговор. Большинство, доживших до таких лет, становилось вечно недовольными брюзгами и сплетниками, а ему удалось сохранить былую жизнь внутри себя.

         - Это вам, -  девушка поставила на прикроватный столик еще дымящуюся чашку с какао.

         - Спасибо, -  вновь одарил улыбкой свою сиделку Дмитрий Петрович, -  Вы ко мне очень добры, Олеся. Скажите, что я могу для вас сделать?

         - Нет-нет, что вы! – отмахнулась она, -  Вы и так много для меня делаете. Общение уже много значит.

         - Общение? – переспросил, не поверив, он, -  Неужели вы настолько одиноки, что довольствуетесь общением такой рухляди как я?

         - Вы очень интересный собеседник, -  уверила его Олеся, -  С возрастом понимаешь намного больше, и это открывает новый угол обзора на заезженную тему.

         - Хорошо, я поверю вам, -  улыбнулся старик, -  А сейчас скажите мне, как там на улице.

         - Холодно, -  призналась Олеся, -  Дождь и ветер.

         - Жаль, что я сам не могу посмотреть, -  печально пошептал старик и отвел взгляд.

         - Знаете что, у меня есть идея! Возможно, вы сегодня увидите природу. Я ничего не обещаю! Ждите! – вскочив со стула, который был придвинут к больничной койке, Олеся опрометью кинулась в коридор. Бахилы, надетые на осенние сапожки, скользили, и девушка всю дорогу надеялась не рухнуть прямо посреди больницы. Еще один поворот и она у кабинета заведующей отделением.

         - Диана Федоровна, можно? – приоткрыв дверь и просунув мордашку в образовавшуюся щель, спросила Нильская.

         - О, Олеся Юрьевна, проходите.

         У женщины была странная привычка. Она никогда не заостряла внимания на возрасте собеседника и обращалась ко всем с повышенным официозом. Вот и сейчас. Она старше Нильскую в два, а то и в три раза, но назвать девушку просто по имени не позволяют принципы.

         - Я по поводу своего подопечного, -  Олеся замялась на секунду, -  Могу ли я прокатить его в инвалидном кресле к панорамному окну?

         - Вы же знаете, что у Дмитрия Петровича очень слабое сердце, -  насупила тонкие нарисованные брови женщина, попутно распуская выкрашенные в каштановый цвет волосы.

         - Я беру всю ответственность на себя, -  на одном дыхании выпалила говорящая.

         - Хорошо, -  быстро согласилась женщина, -  Только, Олеся Юрьевна, помните, в каком заведении вы работаете.

         - Сложно забыть, -  буркнула девушка, захлопнув дверь кабинета за своей спиной.

         В конце коридора была небольшая комнатушка, отданная под склад. Именно там Олеся и нашла одну из ненужных инвалидных колясок. Возможно, ей так никто и не пользовался, а может, ее бывшему хозяину она теперь без надобности. Часто бывает так, что человека давно нет, а вещи все еще принадлежат ему.