Одаренный Проклятием

— Пора! — послышался щелчок. Затем люди один за другим осели на землю. Их тела замерли в неестественных позах, а потом плоть стала утоньшаться, просвечивались мышцы и кости, затем и они превращались в ничто. После полного исчезновения телесной оболочки на ее месте образовывался сгусток темного тумана. И только тело одного из рабочих перестало исчезать на половине.

— Ты теперь Страж! — услышал он, — Добро пожаловать домой!…»

Глава 21

Как только хлопнула входная дверь, Люба поспешила навстречу сестре.

Настя перешагнула порог и тут же была вынуждена выслушать длинную речь старшей сестры, начавшейся со слов:

— Где тебя носило?

— Любк, я не обязана перед тобой отчитываться, — устало ответила Архаина, снимая курточку.

— Обязана! Я твоя сестра и я за тебя волнуюсь!

— Знаешь, есть такое место под названием «работа», — вспылила после тяжелого дня девушка, — Так вот, я зарабатываю нам с тобой деньги. Так как ты принципиально не собираешься искать работу, я пашу за двоих!

— Хватит мне этим тыкать! Ты вообще не выполняешь то, что должна! О чем мы договаривались, помнишь?

— Люб, хватит! Это уже не мои заботы, — Настя, психанув, швырнула ключи на журнальный столик.

— Тебе совершенно не жалко Глеба? — с вызовом бросила старшая.

— Это ты сейчас к чему? — притормозила девушка, — К чему ты сейчас вспомнила о Глебе? — к горлу подступил комок.

— Не обращай внимания, — примирительным тоном откликнулась Любовь, — Просто ты слишком много времени уделяешь не тому, что должна.

А я волнуюсь за тебя, сестренка.

Настя позволила себя обнять, хотя из головы не шли последние слова родственницы. Глеб. Она почти смирилась с его смертью и тут такое подлый удар по все еще кровоточащей ране. И пусть прошло уже много времени, она никогда не сможет выкинуть его из своей памяти.

— Ты на меня не злишься? — Люба заглянула в Настины глаза, ища в них прощение.

— Всё хорошо, — глухо ответила та, вновь уткнувшись носом в родное плечо, — Просто я не понимаю, зачем ты в ссорах стараешься сделать мне больнее.

— Прости, — повторила Архаина — старшая, прижимая к себе младшенькую, — Я правда не подумала, перед тем как сказать. Но всё же вспомни то, о чем мы с тобой договаривались. Ты делаешь всё не так как надо, и я не могу понять почему.

— Театр, это все театр, — оправдалась она, отстранившись от сестры.

* * *

Пошатываясь, я вышел на свежий воздух. Два воспоминания за сегодня. И оба связаны с лабиринтом. И оба связаны с Духом. Я пришел за ответами, а получил только вопросы. Мне нужен кто-то, кто сможет натолкнуть на мысль.

— Алло, Олесь? Да знаю я, что меня ужасно слышно, мы можем встретиться в заброшенном парке через два часа? Хорошо. Спасибо.

Мне нужно посоветоваться с тем, кто имеет представление о широте мира. Ведь глаза обычных людей завязаны полупрозрачной тканью. Они видят лишь то, что им показывают. Они не обращают внимания на тени и силуэты. Они не знают всей правды. И, наверное, это хорошо. Мир Тайн не был бы таковым, если бы каждый имел к нему доступ. Это глупо. Он открывается лишь тем, кто проклят. Судьбой или человеком. Тому, кто кардинально отличается и тому, чье место в психиатрической лечебнице.

Такому, как я. Олеся хотя бы знает, что ее проклятие — дар. Она жива благодаря этому. Но почему я тоже спокойно открываю дверь иного мира?

Даже не так! Этот мир открывает двери для меня. Но я еще ни разу там не был полностью. Может, стоит исправлять это упущение? Может, тогда я найду ответ хотя бы на один свой вопрос.

— Видящий! — окликнул меня женский голос.

Я настолько углубился в свои мысли, что практически миновал заброшенный парк. Удивительно, что пешком я передвигаюсь намного быстрее, чем на автобусе. Надо будет в следующий раз засечь, сколько времени я трачу в целом на путешествие в ту или иную точку города.

— Привет, — поздоровался я с говорящей.

Она подошла ближе:

— Что уже случилось настолько кардинального, что ты захотел со мной это обсудить? — ее глаза светились ехидством.

— Прогуляемся? — предложил я, кивнув головой в сторону, где когда-то находились аттракционы.

— Хорошо, — Олеся лишь с недоумением посмотрела на меня, ожидая самого разговора. Но я не торопился. Впереди у меня была масса времени. А такое чувство очень редко, не хотелось бы упускать миг. Но Нильская уже начинала злиться из-за моего продолжительного молчания.

— Как думаешь, можно ли уничтожить душу без остатка?

Девушка могла ожидать любой темы разговора, но явно не этой. Так как секунд двадцать она тупо смотрела на меня:

— Ты это серьезно?

— Вполне.