Одаренный Проклятием

— Мир такое дерьмо, — хихикнул он и откинул голову назад.

Обреченно закатив глаза к потолку, девушка сжала в руке стакан с водой и вылила ему на голову. Секунда. Вторая. Слишком громко тикают настенные часы и слишком медленно стекают капли воды по обвисшим черным прядям.

— Дура, — фыркнул Никита и тряхнул головой. Волосы хлестнули по щекам и вновь повисли.

— Дурак, — со стуком поставила девушка стакан обратно на отполированную деревянную столешницу.

— Ладно, без обид, — поднял он руку в защитном жесте, — Я узнал достаточно за эти несколько минут. Не всё, правда. У Духа не хватило сил их удерживать. Жаль.

— Конкретнее.

— Помнишь, я говорил, что пытался призвать души мертвых друзей.

Один из них вообще оказался подделкой. Подставной куклой. Но сейчас не об этом. А вот призыв Сереги подействовал неправильно, как я тогда думал.

Пришел сам Страж. Но это была не ошибка, это был обманный маневр. Душа Прохорова в опасности, именно ее требовал тот, кто донимал меня постоянными звонками. И он думает, что душу скрываю я. Но всё не так просто. Ее охраняет Дух. Он защищает Сергея. Именно поэтому я не видел на похоронах прощания с телом. Именно поэтому на его могиле чувствуется незавершенность и поэтому на призыв пришел не он. Его душа сейчас в каком-то надежном месте. Пока вся эта канитель не закончиться.… Если закончиться.

— Какая выгода Стражу? — нахмурилась Олеся.

— Не знаю, — видящий пожал плечами, — Говорю же, не всё я узнал. Еще бы минута и меня схватили.

— Еще бы минута и я поджарила твой зад током, — хохотнула ему в ответ говорящая.

— Отлично, — криво усмехнулся парень, — А знаешь, что я еще понял?

— И что же?

Никита оторвался от девушки и посмотрел на стену над диваном. В черной рамке висел рисунок Клина. Мужской силуэт над могилой:

— Это — не угроза Создателей. Это — кусочек сообщения от Духа. Он пытался связаться со мной любыми способами. Вначале через Клина, а потом подослав два своих воспоминания через стены катакомб.

— Он это сам сказал?

— Нет, — потеряв взгляд где-то в пространстве, ответил Никита, — Интуиция. Ты знаешь, возможно, тебе покажутся мои следующие слова полным бредом, но Страж при жизни потерял сына. Может он просто старается загладить перед ним свою вину, помогая мне.

— Всё может быть, — серьёзно проговорила Олеся, а потом дернулась. На столике завибрировал телефон видящего.

— Слушаю, — моментально ответил парень, не глянув на номер.

— Верни душу! — завыли в трубку голосом Прохорова.

Глава 22

Резко сбросивший температуру ветер хлестал прохожих по лицам, сгибал со стоном ветви старых деревьев и завывал серенадами у окон зданий.

Одна из веток столетнего клена царапнула в стекло на третьем этаже. Олеся вздрогнула и задернула окно, которые выходило на небольшой парк в пределах больницы. С посеревшего неба, затянутого чуть заметными облаками сорвалось несколько капель.

Сжав в руке чашку с горячим какао, девушка поспешила к тому, кто попросил напиток. Миновав несколько закрытых палат, она остановилась у двери с номерком 734. Сделав глубокий вдох, она переступила порог и мило улыбнулась:

— А вот и я, Дмитрий Петрович. Как ваше самочувствие?

— Хорошо, Олесечка, что со мной может приключиться-то? — усмехнулся подопечный говорящей.

Дмитрий Петрович старичок с задорными голубыми глазами и огромной лысиной. Он даже не пытался ее маскировать, как делали другие в его возрасте. Он наоборот гордился ею, как любимой женщиной или пулей, которая застряла в одеждах, так и не добравшись до храброго сердца. Когда-то красивое лицо избороздили тонкие морщинки, создав новый узор, который украшал его по-своему. У старичка был некий шарм, который привлекал медперсонал и волонтеров. Он всегда был добр и приветлив.

Всегда улыбался и мог поддержать разговор. Большинство, доживших до таких лет, становилось вечно недовольными брюзгами и сплетниками, а ему удалось сохранить былую жизнь внутри себя.

— Это вам, — девушка поставила на прикроватный столик еще дымящуюся чашку с какао.

— Спасибо, — вновь одарил улыбкой свою сиделку Дмитрий Петрович, — Вы ко мне очень добры, Олеся. Скажите, что я могу для вас сделать?

— Нет-нет, что вы! — отмахнулась она, — Вы и так много для меня делаете. Общение уже много значит.

— Общение? — переспросил, не поверив, он, — Неужели вы настолько одиноки, что довольствуетесь общением такой рухляди как я?

— Вы очень интересный собеседник, — уверила его Олеся, — С возрастом понимаешь намного больше, и это открывает новый угол обзора на заезженную тему.

— Хорошо, я поверю вам, — улыбнулся старик, — А сейчас скажите мне, как там на улице.

— Холодно, — призналась Олеся, — Дождь и ветер.

— Жаль, что я сам не могу посмотреть, — печально пошептал старик и отвел взгляд.

— Знаете что, у меня есть идея! Возможно, вы сегодня увидите природу.

Я ничего не обещаю! Ждите! — вскочив со стула, который был придвинут к больничной койке, Олеся опрометью кинулась в коридор. Бахилы, надетые на осенние сапожки, скользили, и девушка всю дорогу надеялась не рухнуть прямо посреди больницы. Еще один поворот и она у кабинета заведующей отделением.