Одаренный: ученик (СИ)

А потом пришла тьма...

Глава 29. Дантес

Тьма. Первозданная. Непроглядная. Она мне знакома. Я рассекал ее бездонные просторы, видел гибель галактик и звезд, заглядывал в самые глубины мрака, где обитал хаос. Сейчас эта тьма была во мне, и я сам был тьмой.

Я умер? Или еще жив? Могу мыслить, осознаю себя, но все в каком-то тумане. Я попытался разлепить глаза, но это вызвало новый приступ боли.

А потом пришли воспоминания. Я бился с Архитектором. Применил Дар. Да не просто применил, а выкрутил его на максимум и тот, кажется, перегорел словно проводка, по которой пускают слишком большой ток. Как еще мозги себе не поджарил?

Запоздало пришло понимание, что я лежу.

— К-х-х-г-х... — попытка заговорить не привела ни к чему, из горла вырвался лишь слабый хрип.

— Пушкин, вечно с тобой случается какая-то хрень! — знакомый голос.

— Нина? — одними губами прошептал я.

— Ну а кто еще? Или нашел себе другого доктора? Смотри мне, Пушкин, поставлю сейчас тебе клизму. Будешь знать!

Я разлепил глаза, осмотрелся. Белый кабинет, слепящий халатик Нины.

И в самом деле живой!

— Что случилось?

— Мне то откуда знать? — набирая в шприц лекарство, ответила Нина. — Привезли тебя, сказали надсадился ты на турнире. Без сознания. Вот, как обычно привожу тебя в порядок.

Она посмотрела на меня.

— Имей ввиду, просто так ты от меня не отделаешься. Отрабатывать нужно будет двойную ставку. Я, между прочим, из-за тебя перерабатываю.

— Отработаю, — улыбнулся я.

— Не дергайся.

Нина поставила мне укол и боль начала медленно сходить. Туман в голове окончательно рассеялся.

Я поднялся, попытался встать с кушетки. Получилось так себе. Я едва не упал, и только вовремя подхватившая меня Нина не дала мне расселиться на полу.

— Куда ты опять собрался? — с укором спросила девушка, усаживая меня.

— У меня турнир... — ответил я.

— Турнир уже закончился, — внезапно раздался другой голос.

Мы с Ниной одновременно оглянулись.

В дверном проеме стояла Смит.

Нина тут же поклонилась, засуетилась, выискивая место, куда можно пригласить присесть главу Школы.

— Не стоит беспокоиться, — ответила та. — Нина, разрешите мы переговорим с Пушкиным с глазу на глаз?

— Конечно-конечно! — прочирикала та и выпорхнула из кабинета.

— Что там произошло? — едва девушка ушла, спросила Смит.

— Архитектор... — только и смог произнести я.

В груди болело.

— Ты его уничтожил?

— Не знаю, — честно ответил я.

Смит задумалась. Потом спросила:

— Из-за стен мне было не видно, что происходит внутри. Я молилась, чтобы все остались живы.

— Мои друзья...

— С ними все в порядке. Некоторых контузило, но жить будут. Я отправила их по домам.

— А турнир?

— Пришлось извернуться и применить все свое красноречие, чтобы доказать одному очень важному зрителю, что сцена со стенами и боем внутри — это тщательно продуманное испытание. Причем именно наивысшего уровня сложности. Он поверил. В общем, вашей команде поставили зачет. Вы справились с заданием.

— А Школа?

— Прошла испытание. Мы заняли первое место среди всех участников.

— Поздравляю!

— Спасибо, — кивнула Смит. Однако радости в ее глазах не было. — Но меня сейчас больше волнует вопрос про Архитектора. Расскажи, что там случилось? Когда упала одна из стен у меня чуть сердце не остановилось. Седин мне на мою голову это прибавило изрядно.

— Я применил свой Дар, — ответил я. — Поглотил Архитектора.

— Разве такое возможно?

Я пожал плечами.

— Впрочем, — начала вслух рассуждать Смит. — Суть Архитектора пока мне до конца непонятна. Слепок ли это энергетического субстрата ли иная форма существования? Если предположить, что...

Смит принялась долго и пространно рассуждать о видах материи, от чего мне захотелось спать. Я терпеливо кивал, не вмешиваясь в ее бубнеж, пока она не подытожила:

— Это вполне возможно. Только...

Она замолчала.

— Это спалило мой Дар? — озвучил я то, что она боялась сказать.

— Скорее всего, да.

Что ж, я предполагал, что так может закончится. Радует, что вообще жив остался.

— Что с Крысой? Именно он стал тем, через кого проник Архитектор, — спросил я чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей о своем Даре.

— Крыса? — не поняла Смит. — Крысеев? Он без сознания. Но врачи говорят, что все будет хорошо.

В комнату вошел отец.

— Саша!

Я глянул на Смит, она кивнула:

— Это я его позвала.

— С тобой все нормально?

Федор Иванович подошел ко мне, принялся пристально словно доктор меня осматривать.

— Да, я в полном порядке. Отец, ты выполнил ту просьбу, про которую я тебя просил?

Федор Иванович глянул на Смит, совсем тихо, чтобы никто не услышал, сказал:

— Ты имеешь ввиду про распускание слуха? Да, все сделано. Сказал кому нужно. Там такой переполох возник! Мне раз двадцать звонили, спрашивали действительно ли так, причем абсолютно непонятные люди. Я сначала говорил, что не в курсе, потом и вовсе трубку брать перестал.

— Отлично! — кивнул я. — Значит механизм запущен. Рыбка клюнула. Теперь мне нужен мой телефон. И вообще засиделся я тут. Пора домой ехать.

— Что?! Ты куда?! — удивилась Смит, увидев, как я стал и принялся собираться. — Нужно еще пройти обследование!