Одаренный: ученик (СИ)

— Знакомы. Ваша ошибка — вы не посвятили его в свои планы. А на балу, который устроил мой отец, глава рода Прутковских случайно обмолвился, что помочь деньгами нашему роду было именно вашей идеей. Понимаете, к чему я? У вас имеются связи в Школе — первый зам Павлов ваш человек. Вот через него вы и хотели, чтобы я не сдал экзамен. Тогда все ловушки, расставленные вами, сыграют и посыплется домино в ряд, как вы и хотели. Я не сдаю экзамен, наш рейтинг в Списке Аристо падает, нас оттуда выпинывают, долг мы не можем отдать, Прутковский решает вопрос уже с нами его фирменным стилем. И вы становитесь монополистом в сфере курительных смесей из ладана. Жирный кусок ваш.

На мгновение повисла пауза. Дантес вновь затряс подбородком, потом прошипел:

— Это все громкие слова и неправда.

— Были бы неправдой, если не факты. Кстати, это вы устроили за мной слежку на черной «волге»? Я как раз видел у вас ее, она стоит в гараже.

Дантес бросился к окну, но не увидев там ничего, понял, что его так просто подловили. Зашипел:

— Вы ответите! За все ответите!

— Думаю, вам стоит побеседовать с нами более детально, — произнес Руднев. — Причем у нас в отделении. Есть кое-какие вопросы, на которые мы бы хотели услышать ответы.

— Я на вас своих адвокатов натравлю!

— Адвокатам платить нужно. Есть ли у вас деньги на них? — усмехнулся я.

— Что? — Дантес вытянулся в лице.

— Включите новости.

Дантес подошел к столику, взял с него пульт и включил телевизор.

-...простой учитель математики из Школы имени Смит Артур Коленов буквально вчера представил научному сообществу свое доказательство гипотезы столетия, так называемую Теорему о проективных алгебраических многообразиях и пределах степеней простых тел, — вещал ведущий.

— Финансовые новости, — подсказал я.

Дантес переключил.

-...падение акций компании «БлагоДать» на московской фондовой бирже обусловлено ничем не подтвержденными слухами о скором запрете ввоза сырья. Критические тридцать два пункта просадки для компании стали шоком, от которого они до сих пор не оправились. Впрочем, падение было слишком быстрым, чтобы предпринять хоть какие-то действия. И ситуация только ухудшается. Резкое падение вызвало эффект снежного кома, держатели акций и портфелей принялись поспешно избавляться от стремительно дешевеющего балласта, чтобы хоть как-то зафиксировать убытки и не дать им возрасти еще больше.

— Что? — только и смог вымолвить Дантес.

— На фоне этого падения акций отмечается разовая покупка 56% процентов акций, зафиксированная буквально полчаса назад.

Отец глянул на меня. Он все понял — и свою роль в распространении слухов, и покупку им акций. И в его глазах отразилась смесь чувств. С одной стороны его использовали без его ведома. С другой — иначе я поступить не мог. Если бы отец был посвящен во все тонкости моей игры, то вряд ли смог быть беспристрастным. Уверен, уже на стадии распространения слухов он бы начал переиграл бы и где-нибудь раскололся.

Игра была сыграна идеально — спасибо за это книжке «Торги на бирже», которую я время от времени читал. Слух о том, что поставки ладана для завода закроют быстро разошелся по нужным людям. Все принялись скидывать акции, чтобы избавиться от них, ведь вскоре они будут дешеветь. Так и случилось. А потом пришли мы и скупили эти дешевые акции, столько, на сколько нам хватило, но достаточно, чтобы стать держателями основного управляющего пакета.

— Мы бы хотели поговорить с экспертом и обсудить этот вопрос подробней, — продолжил диктор, — но пока ясно только одно — компания «БлагоДать» уже не будет больше прежней и, кажется, у нее сменился владелец. Давайте зададим вопрос нашему эксперту...

— Мерзавец! — выдавил Дантес. — Ведь это ты... все ты...

Он начал пятиться назад, пока не уперся в стол. Потом, повернувшись, достал оттуда пистолет.

— Это все ты... Пушкин, я тебя убью!

И вскинув оружие, выстрелил. Прямо в меня...

* * *

Я почувствовал, как пуля толкнула меня назад. Я неуклюже выставил руки в стороны и упал на пол. Ни боли, ни страха. Просто удивление. Опять стрельба. Опять в меня. Прям стихи какие-то, правда грустные.

— Саша! — крикнул отец и бросился ко мне.

— Положи оружие! Немедленно! — это уже кричал Руднев, выхватив из кобуры свой табельный пистолет.

Но Дантес сдаваться не спешил. Обезумевшим взглядом он глянул на следователя. И допустил ошибку — начал переводить оружие на него.

— Брось! — рявкнув Руднев и выстрелил в ответ.

Дантес закричал. Рука, в которой находился пистолет, безвольно упала — из плеча тонкой струйкой текла кровь.

— На землю! — крикнул Руднев, бросившись к стрелявшему и повалив его на землю.

Наручники захлопнулись на запястьях хозяина дома.

— Придется вам провести со мной много долгих часов в интересных беседах, — произнес Руднев, вызывая подкрепление.

— Подонки! — кричал Дантес, тщетно пытаясь вырваться из захвата. — Я натравлю на вас своих адвокатов! Я весь ваш род закопаю! Пушкины, я убью вас!

— Вы так себе уже на статью наговорили, — произнес Руднев.

— Я и тебя убью! — огрызнулся тот.

— Саша! — отец едва не плакал. — Да что же это такое?!