Одарю тебя трижды (Одеяние Первое)

С двумя стаканами Тулио справился без особого на­силия над собой; принимаясь за третий, призадумался, а поднося ко рту четвертый, громогласно признал, разве­селив всех: «Язык мой — враг мой», — и, отдуваясь, по­просил уважаемое общество великодушно позволить осу­шить пятый стакан чуть позже.

Владельцу следующего фанта предлагалось забраться на стол и трижды громогласно признаться: «Осел я и ос­лом реву я!» Лютовал Тулио.

Степенно-чинный Джулио оскорбленно поджал губы.

— О, нет, нет! — сконфуженно замотал руками до­вольный Тулио и лицемерно заулыбался. — Нет, нет, не подобает вам! Ах, нет, пока я жив... не допущу... не быть этому!..

— Игра есть игра, — с достоинством мученика вымол­вил сеньор Джулио. — Связался с молодыми, придется расплачиваться.

— Тогда хватит один раз, дядя Джулио, — щегольнул благородством Тулио. — Какая нужда трижды...

— Не возражаю, — согласился Джулио, с опаской за­лезая на стул.

И в загробной тишине сеньор Джулио гордо воз­вестил:

— Ослик я и осликом реву я!

Смущенное молчание прорезало донесшееся издали: «Одиннадцать часов вечера, в городе все спокойно!»

— Давайте продолжим! — бодро воскликнула тетя Ариадна. — Не подглядывай, шалопай...

— Владелец этого фанта полезет под стол.

Обладатель драхмы, юноша в зеленом, потерянно озираясь, опустился на колени, пригнулся и ко всеобще­му восторгу: «О-о-о!» — высунул голову из-под стола с другой стороны.

— А обладателю этой вещички? — с хитрецой спроси­ла тетушка Ариадна. — Не подглядывай, говорю, сейчас же закрой глаза!

— Обладателю этого фанта...

— Ах, постой, погоди, это же фант уважаемого Дуи­лио. Ваш ведь, скажите, ваш?

— Допустим, допустим, — просиял Дуилио.

— В таком случае, — тетушка Ариадна стремительно встала, едва не повалив Тулио на пол, — уважаемый Дуи­лио поведает нам какую-нибудь историю.

— Непременно, непременно, — поддержали резвые де­вицы.

— Да, но... как же так... — заломался Дуилио. — Так вдруг... без фанта...

— Зачем вам фант, вы знаете столько чудесных, не­обыкновенных историй...

— Расскажите, расскажите, Дуилио, — с достоинством поддержал ее сеньор Джулио, — вы бесподобный рас­сказчик.

— Что-либо благородное, — тетушка Ариадна умо­ляюще прижала руки к груди. — Чтобы до слез про­няло!

— Я расскажу вам одну благородную, назидательную историю!

И Дуилио, такой, каким был, раз-другой прошелся по комнате, устремил вдохновенно прищуренный взор в ок­но и начал в тишине:

— Правдивая история. Сколько всего заключается иногда в любой фразе — добро, зло, невинность; в ка­ждую фразу следует вдуматься, сколько всего скрывается за простыми словами. Взять, к примеру, фразу: «Не за­петь вороне канарейкой» — в ней любое слово простое, но на многое указующее, к любому человеку подходя­щее... Впрочем, я уклонился от главной истории... Итак, определенное время тому назад, весной, когда деревья дивно вспыхнули белым и розовым цветом, некая особа и некий молодой человек безмерно полюбили друг дру­га. Они сблизились, все дни проводили на берегу реки, там на свежей зеленой траве под воркованье воды он клялся ей в любви, а она слушала, рдея от смущения; потом они возвращались в город, расходились по до­мам, если можно так выразиться, и с волнением ожидали рассвета, а утром умывались и снова встречались. Изви­ните за выражение, но я должен сказать — молодой чело­век снова говорил ей относительно своих чувств, а де­вушка внимала, затем они вступили в брак. Оба были хорошими людьми.

— Восхитительно, восхитительно! — не сдержалась тетушка Ариадна. — Дальше, дальше?

— И эта самая особа чрезвычайно любила своего за­конного супруга. В приятности минуло для них какое-то время. Супруг он был хороший, и женщина весьма гор­дилась этим обстоятельством, но внезапно заметила постепенно, что муж любит другую. На всякий случай женщина все же удостоверилась в прискорбном факте и, убедившись, что ее подозрение имело под собой основа­ние, не знала, что предпринять... В присутствии благовер­ного она не выказывала своего состояния, но наедине с собой лила потоки горючих слез, а перед домом у них в саду журчал прохладный фонтан — они прекрасно жи­ли; между прочим, в их дивном саду росло семнадцать гранатовых деревьев и тридцать одно — миндальное. И женщина...

— Сколько и сколько?..

— Семнадцать и тридцать одно.

— Ах, какие чудесные числа! Дальше, дальше, про­должайте...

— Но женщина видела, что и муж страдает, будучи порядочным человеком, что совесть терзает его. «Мы оба страдаем... Зачем обоим мучиться, пусть страдает один из нас...» рассудила славная женщина. И знаете, что она предприняла?

— Нет, расскажите поскорее, Дуилио, не тяните...

— Я не зря начал историю с того, что женщина чрезвычайно любила своего законного супруга. И вот что она совершила. Явилась к мужу и сказала — нарочно, разумеется: не люблю тебя больше, не могу с тобой жить, люблю другого. И покинула его. Переехала в дру­гой город. Представляете?

— Это героизм. — Тетушка Ариадна осушила ро­зовым платочком слезы. — Лишь женщина способна на подобное.