Одд и ледяные великаны

Богиня Фрейя оказалась совсем не такой грозной, какой представлял ее Одд по рассказам ледяного великана. Она и вправду была очень красивой, с золотыми волосами и глазами, синими, как летнее небо, но больше всего Одду понравилась ее улыбка – теплая, нежная и приветливая. Эта улыбка сразу располагала к себе, и Одд рассказал Фрейе все – или почти все.

Когда она поняла, кем были трое животных на самом деле, ее улыбка стала еще лучезарнее.

– Так, так, так, – сказала она. И добавила: – Мальчики!

Они находились в большом пиршественном зале. Сейчас там было пусто и огонь в очаге не горел.

Богиня вытянула вперед правую руку.

Орел, сидевший на резной спинке самого высокого стула, подлетел к ней, громко хлопая крыльями, и неловко пристроился у нее на запястье. Его когти вонзились в ее бледную кожу, из-под них проступили алые капельки крови, но Фрейя как будто этого и не заметила или же не сочла нужным беспокоиться о таких пустяках.

Она почесала орла по затылку ногтем, и орел приосанился, встопорщив перья.

– Один, Всеотец, – сказала она. – Мудрейший из асов. Одноглазый бог битвы. Ты, испивший вод мудрости из Мимирова источника… вернись к нам. – И она принялась мять орла левой рукой, преображая его, придавая ему новый облик…

Перед ними предстал высокий седобородый мужчина с жестким, мудрым лицом. Он был полностью голый, но его это ничуть не тревожило. Он подошел к высокому резному трону, взял с сиденья длинный серый плащ и древнюю шляпу с обвисшими полями – Одд мог бы поклясться, что еще минуту назад их там не было, – и стал одеваться.

– Я был далеко, – рассеянно проговорил он, обернувшись к Фрейе. – И с каждым мгновением меня уносило все дальше и дальше. Отлично сработано.

Но Фрейя уже обратила все свое внимание к медведю. Она месила его, словно тесто, двумя руками, разминала и придавала другую форму, как мать-медведица, что вылизывает новорожденных медвежат, приводя их в порядок. Под ее тонкими руками медведь преобразился. Он был рыжебородый и весь волосатый, его мощные предплечья напоминали узловатые стволы древних деревьев. Одд в жизни не видел такого огромного человека не из племени великанов. Но вид у него был вполне дружелюбный, и он по-приятельски подмигнул Одду, отчего тот преисполнился странной гордости.

Один бросил Тору рубаху, и тот отошел в темный угол, чтобы одеться. Потом он помедлил и обернулся.

– Мне нужен мой молот, – сказал Тор. – Мне нужен Мьёльнир.

– Я знаю, где он, – сказал Одд. – Великан превратил его в валун. Могу показать, если хочешь.

– Может, сначала закончим с первостепенными делами? – сказал лис. – Я следующий.

Фрейя взглянула на лиса, пряча улыбку.

– Знаешь, – сказала она, – многим было бы проще поладить с тобой именно в этом обличии. Ты уверен, что не хочешь остаться зверем?

Лис зарычал, потом рычание превратилось в сдавленный кашель, и лис сказал:

– Бесподобная Фрейя, ты со мной шутишь. Но не зря же барды поют, что «лишь та из жен может сравниться с прекраснейшей Фрейей, кто не только красива лицом, но и сердцем добра».

– Локи, – сказала она. – Это из-за тебя мы попали в беду.

– Да, – сказал он. – Я не спорю. Но я также нашел парнишку. Нельзя во всем видеть только плохое.

– Когда-нибудь, – тихо проговорила Фрейя, – я пожалею об этом.

Но она улыбнулась и легонько коснулась самого кончика черного лисьего носа. Потом провела пальцем по рыжему лбу, по спине, по хвосту.

Вспышка мягкого света – и перед ними предстал человек, безбородый, с огненно-рыжими волосами и кожей белой, как у самой Фрейи. Глаза как два осколка зеленого льда. Интересно, подумал Одд, это у Локи остались лисьи глаза, или у лиса были глаза Локи?

Тор швырнул Локи какую-то одежду.

– Прикройся, – пробурчал он.

Фрейя повернулась к Одду. Ее нежная улыбка заполнила собою весь мир.

– Теперь твоя очередь, – сказала она.

– Я такой же, каким был всегда, – сказал Одд.

– Я знаю, – сказала Фрейя. Опустившись на колени, она протянула руку к его искалеченной ноге. – Можно?

– Ну, если хотите…

Она легко подняла его на руки, словно он весил не больше сухого листочка, и уложила на пиршественный стол богов. Затем взялась за его правую ногу и ловко отсоединила ее от колена. Провела ногтем по голени, и плоть разошлась, обнажая кости. Фрейя взглянула на них и помрачнела лицом.

– Их раздробило так сильно, – сказала она, – что даже я не сумею их восстановить. – А еще Фрейя сказала: – Но я могу сделать, чтобы стало лучше.

Она просунула руку внутрь снятой ноги и принялась мять разбитые кости, соединяя отдельные кусочки, прижимая их друг к другу и разглаживая места стыков. Потом точно так же раскрыла плоть на стопе и занялась тамошними костями, совмещая осколки и сдвигая их туда, где им положено быть. Закончив работу, богиня Фрейя вернула на место разъятую плоть и приставила ногу обратно к колену Одда. Нога вмиг приросла, словно никто ее не отделял.

– Извини, – сказала Фрейя. – Я сделала все, что могла. Ей уже лучше, но не так, как должно быть. – Она на секунду задумалась и вдруг оживилась. – Хочешь, я заменю ее полностью? Как ты смотришь на заднюю кошачью лапу? Или, может, куриную?