Одержимая страстью (СИ)

— Амин, а ты говорил, что я к лошадям постоянно хожу, — у меня в голове возник план.

— Да, вы любите бывать в Императорской конюшне, и у вас там даже есть свои любимчики, — улыбается парнишка.

— Вот и отлично, — хлопнула я себя по ляжкам и встала со стула, — вот туда мы и направимся, переждем весь этот хаос, что будет твориться, а потом ты отведешь меня куда требуется.

Паренек только хотел было открыть рот, чтобы возразить, но я тут же подняла руку, останавливая его.

— Я не хочу участвовать в жертвоприношении кого бы то ни было.

— Быка, — вставил Амин, а у меня слова в горле застряли, и комок к горлу подкатил. Бедное животное.

— Теперь я точно туда не пойду, — для убедительности я топнула ножкой.

— Тогда я вас оставлю в конюшне, а сам уйду на стадион, а потом в нужное время приду за вами.

Я все больше влюблялась в сообразительность этого парнишки.

— Спасибо, Амин.

Императорская конюшня по истине была великолепна. У меня она вызвала эстетический оргазм. Да, что говорить, тут даже какашками не воняло, не говоря уже о запахе лошадиного пота, который должен был, по идее, пропитать помещение.

— Здесь потрясающе, — выдохнула я, когда Амин вел меня по нескончаемым переходам.

Многие загоны были пусты, и мы практически нигде не задерживались.

— Вот это Гефест, — останавливается паренек возле очередного стойла, и я с интересом заглядываю внутрь.

— Ой, какой хорошенький, — умиляюсь маленькому жеребенку, который стоит возле стены и активно жует сено.

— Это ваш первый любимец, — комментирует Амин, — идемте дальше.

Дальше мы шли довольно-таки долго, прежде чем снова остановились.

— А это Афродита.

В этот раз заглядывать внутрь не пришлось, мне и так было хорошо видно кобылицу, белоснежную, как лист бумаги «Снегурочка». Мне кажется, я даже дышать перестала, так была покорена прекрасным образом животного. Будто ненастоящая, лошадь стояла, опустив морду, и длинная грива ниспадала на пол, устланный сеном.

— Амин, она великолепна, — прошептала я, боясь как-то спугнуть животное.

— Это лошадь Принцессы Пенелоуп. Ей ее подарил Принц Элат в день их свадьбы, и после того дня Принцесса больше ни разу не приходила в конюшню.

«Пенелоуп, красивое имя, — подумала я про себя, вспоминая лицо девушки, что стояла с Императрицей. — Ну, она и сама очень красивая, все один к одному. Красоту должны окружать такие же красивые вещи.

— А как давно Принц женат?

«Черт, — я прикусила кончик языка. — Зачем мне нужна эта информация? Мне казалось, что она абсолютно лишняя, тем более, я надеялась на то, что этого Элата больше никогда не встречу».

— По весне мы праздновали их бракосочетание, неужто вы забыли столь шумный пир? — удивленно вскидывает брови парень.

— Нет, нет, вот пиршества как раз и остались в моей памяти, а сама дата забылась, — сокрушаюсь я так правдоподобно, что даже сама себе верю.

— Видимо, хорошо вы головой приложились, — прицыкивает языком паренек, чем вызывает у меня улыбку. Такого взрослого из себя строит, что невозможно удержаться, чтоб не умилиться этому.

— Так вы запомнили, где Гефест?

Я киваю.

— Вот это вам, — он мне протягивает небольшой мешочек, и я его принимаю, чуть встряхивая.

— Что там?

— Угощения для животных. Сахар, — поясняет Амин.

— О, как я могла забыть! — вскидываю руку, забываясь, что тут же привлекает взгляд животного.

— Я это предвидел, — опускает голову паренек. Видимо сам понял, что сказал сейчас не то, что нужно, маленькое хамло.

— Так нужно мне было об этом сказать в Храме, — не удержалась я от комментария. — Где ты это взял? Я надеюсь, не стащил откуда-нибудь?

Амин отрицательно качает головой.

— Это мое.

— Ладно, на первый раз прощаю, потом не жди, понял?

Он коротко кивает.

— Я тогда пойду, госпожа?

— Иди, — разрешаю ему, — если вдруг меня здесь не будет, я буду у жеребенка.

Говорю скорее себе, чем ему. Восстанавливаю в голове маршрут. Все запомнила, это самое главное.

— Я скоро вернусь, Госпожа, — мальчик исчезает за поворотом, расположенным в нескольких метрах от нас.

— Ой, моя хорошая, — обращаюсь я к лошади и протягиваю руку ладонью вверх, предварительно положив в серединку несколько маленьких кусочков сахара, — на, иди, покушай, иди сюда, — маню к себе лошадку, но ей хоть бы хны.

Конечно, у меня нет большого опыта и навыка в обращении с животными, но ежкин кот, наш директор пару раз для общего развития своих сотрудников возил нас на ипподром. Конечно же, в своих каких-то скрытых целях, там как раз соревнования какие-то были, и возможно, он принимал в них участие, поэтому решил привлечь новых лиц и даже оплатил наше пребывание там. Но я особо не вдавалась в подробности, что именно от этого всего хотел выгадать директор, слухи разные ходили, и я, дабы не быть сплетницей, все пропускала мимо ушей. В тот раз, когда нам снова посчастливилось попасть на ипподром, я ушла в прилегающую к нему конюшню и долго бродила по ней, разглядывая дорогостоящих животных. Вот оттуда в памяти и остался запах и сама обстановка в конюшне. Вот только странно было одно: оглядываюсь по сторонам и не вижу здесь слуг.

— Не меня ли ищешь?