Одержимость

Зарычав, миссис Лонг вытянула перед собой руки, ударяя монсеньора прямо в грудь. Он пролетел через комнату и врезался в дальнюю стену, где повис, прикованный к стене невидимой силой. Бриджет закричала.

– Ты ничего не знаешь о Повелителе, – сказала миссис Лонг или то, что находилось в миссис Лонг. Голос изменился. Он стал глубоким, скрипучим, но определенно мужским, сопровождающийся рычанием, зарождающимся глубоко в ее теле.

Монсеньор резко рухнул на пол. Бриджет начала двигаться к нему, но он поднял руку.

– Я в порядке, Бриджет. Эта мерзкая сущность и ее повелитель не могут причинить мне вред.

Миссис Лонг провела сухим языком по своим губам.

– У него есть такая сила, о которой ты можешь только мечтать.

Монсеньор встал на ноги; он не показывал ни капли сомнения.

– Отец Сантос, масло.

Молодой священник извлек священный предмет и вытащил из графина пробку. Монсеньор окунул большой палец в священное масло и начертил крест на горле миссис Лонг.

– Нет, нет, нет, нет, нет, – плакала миссис Лонг, корчась на кровати.

– In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti[6], – закричал Монсеньор. Он направил большой палец на ее лоб. – In nomine Patris. Et Filii.

– Предатель, – завизжала женщина.

– Et Spiritus Sancti.

– Неееет... – миссис Лонг задохнулась от крика, когда Монсеньор прижал большой палец к ее лбу. Пожилая женщина выгнула живот, затем упала спиной на матрас, глаза закрылись, тело поникло.

Все оставались на местах.

Потрясающе.

– Это все? – с надеждой спросила Бриджет.

Монсеньор утихомирил ее.

– Какое правило номер четыре?

– Не теряй бдительности, – прилежно повторила Бриджет. Боковым зрением она заметила, что отец Сантос снова пишет заметки.

Что он делает? Бридж, соберись. Она сосредоточилась на больной, как учил ее монсеньор. Она должна помнить правила.

Правило Номер Один: Не показывай свой страх.

Правило Номер Два: Не проявляй жалости.

Правило Номер Три: Не обращай внимания.

Правило Номер Четыре: Не теряй бдительности.

Правило Номер Пять: Они врут.

С закрытыми глазами она повторяла эти слова снова и снова, как мантру. Ее дыхание успокоилось, сердечный ритм стабилизировался.

Именно тогда она услышала это. Теперь это были не голоса, а хрюканье. Хрюканье животных. Будто слышишь, как стадо свиней свободно бегает по дому.

Не думая, она положила руку на стену, чтобы не упасть.

В ее мозгу взорвалась какофония звуков. Оглушительное рычание, смесь рыка и криков, исходящих от человека и в тоже время зверя. Она могла почувствовать, как стена пульсирует под ее ладонью, как будто существа внутри нее собрались прорваться сквозь штукатурку.

– Бриджет, ты в порядке? – голос монсеньора дрожал.

Ее дыхание было слабым и неровным, в то время как шум продолжал врезаться в уши.

– Да, я... я думаю, что в порядке.

– В чем дело? – спросил отец Сантос. – Что ты слышишь?

– Я... – Вот дерьмо, чего она только не слышала. Она закрыла глаза. – Хрюканье.

– Хрюканье?

– Хрюканье животных. И крики. Они... Я не думаю, что это люди.

– Они собирают силы, – сказал монсеньор. Он сжал в ладони крест. – Будь готова.

Бриджет была без понятия, что значит «быть готовой». Готовой к чему?

Ответ последовал незамедлительно. Фундамент дома задрожал. Бриджет потеряла равновесие и отлетела на пару шагов, пока сильная рука монсеньора не подхватила ее, не давая упасть. Миссис Лонг что-то гаркнула и зарычала, а затем Бриджет с ужасом наблюдала, как тело старушки замерло – ноги подогнулись, руки вытянулись, прижавшись к бокам – и оно начало подниматься над кроватью.

– Иисусе! – вырвалось у Бриджет, позабывшей о том, кто находился в комнате.

– Сосредоточься, – сказал Монсеньор. – Не дай им сбить тебя с толку.

Да, конечно. Сосредоточиться рядом со старушкой левитирующей в футе от тебя? Легко.

Крики и рык заполнили комнату. Отец Сантос оглядывался по сторонам, выискивая источник звука.

– Боже мой, – пробормотал он, перекрестившись.

– Сконцентрируйся, – повторил монсеньор. – Они не могут навредить тебе.

В ответ, по комнате разнесся лающий смех, сопровождающийся порывом ветра, исходящего из стены за кроватью. Фотографии и бутылочки парфюмов посыпались с туалетного столика на пол, превратившись в смесь битого стекла и искореженного метала. Пламя свечей колыхалось и дрожало, отчаянно борясь за возможность гореть дальше. Этот порыв ветра был настолько сильным, что высосал весь воздух из легких самой Бриджет.

Подняв перед собой распятие, монсеньор зашагал против ветра.

– Я приказываю тебе...

– Дурак! – раздался гул голосов – дюжины голосов с разным тоном и тембром, кричащих одно и то же, – и он исходил из стен, потолка, пола под ногами. – Мы не боимся тебя! Повелитель силен.

Отец Сантос схватил со стола святую воду и присоединился к монсеньору. Он окроплял миссис Лонг сверху вниз, пока монсеньор прижимал край своего епитрахиля к ее шее.

– Изыди, ты, нечистая сила! – прорычал монсеньор.

–Лев из племени Иудина победил[7], – произнес отец Сантос.

– Внемли моим словам!