Одержимость

«Ты»

— По-разному. Я люблю графические романы. Мои братья и я увлекаемся комиксами. Мой старший брат работает в тату-салоне. Он лучше меня в рисовании, — и во многом другом.

— Сомневаюсь в этом. — Она скрестила и вытянула ноги. — Хотела бы я иметь хотя бы половину твоего таланта.

— Покажи мне как-нибудь cвои рисунки. — Это было рискованно, но её рука всё ещё была в моей. Её скромная улыбка и то, как покраснели её щёки, побудило меня броситься на эту гранату. — Я мог бы научить тебя чему-то, хочешь?

Её голубые глаза наполнились надеждой, ожиданием и чем-то, что я позднее узнал, было желанием... страстью.

— Правда? — Она снова толкнула моё плечо своим. Это было легко, мило, и я хотел, чтобы она соглашалась, говорила: «да». Мне хотелось этого даже больше, чем заставить голоса замолчать.

Я кивнул.

— Хорошо. Я очень рада этому.

Мы сидели в коридоре, рука к руке, бедро к бедру, плечо к плечу, и тишина между нами была комфортной. Не было шепота в моей голове, не было намёка на неуверенность в себе. Только я и она. И самая заманчивая вещь — возможность.

5

Будильник, слишком взволнованная болтовня, автомобильные гудки, крики клиентов, шум кассовых аппаратов, дверные звонки, жалобы посетителей — всё это стало мелодией моей жизни. Звуками моего будущего. Но в темноте, ночью, наступала тишина. Тишина всё ещё душила меня. Топила.

Раньше Кларк разговаривал во сне. Он стонал или бормотал что-то. Разбрызгиватели на заднем дворе срабатывали в определенное время. Здесь, в доме Ланы, утром, пока я готовилась к работе, всё, что я могла слышать, — это мои собственные мысли и заботы, которые сжирали меня заживо. Куда я уйду отсюда?

Прошёл ровно месяц, как я сбежала от Кларка. Мои родители отказывались это принять. Они не испытывали радости от того, что я живу у Ланы, а я так и не набралась смелости, чтобы навестить их. Мой новый адрес просто чудом не всплывал в разговоре, и я подумала, что им, наверное, неважно, как я жила. А вот то, что я живу не с Кларком, было более насущной проблемой. Мама усмиряла меня, говоря: «Не торопись». Отец увещевал: «Он примет тебя обратно, позволь ему дать тебе ещё один шанс». Этот телефонный звонок был столь же «результативный», как и прошлый, когда я решилась позвонить родителям. Я навещу их, как только буду готова, или когда развод наконец-то будет оформлен. Кларк нанял адвоката, и вчера он позвонил мне сообщить о том, что оформление документов займёт немного больше времени, чем ожидалось. Лана не оценила это, и дала мне номер телефона своего школьного друга, у которого жена адвокат по разводам. Судя по всему, этот друг был единственным профессором, с которым она не спала.

Я крутила в руках визитную карточку адвоката сидя на кровати, рассматривала замысловатый шрифт, стильный черный дизайн. Желудок скрутился. Я так сильно задолжала Лане. Она съездила за моими вещами к Кларку и выделила комнату. Она не хотела брать с меня арендную плату, но я настояла, несмотря на то, что едва могла себе это позволить. Я устроилась на работу в маленький художественный магазин в центре города, в котором мне мало платили, но должна была с чего-то начать. У меня был диплом средней школы и любовь к сюрреализму. В реальном мире это, в лучшем случае, приравнивается к голодающему художнику. Абсолютно никакого шанса, что я смогу позволить себе адвоката. Я выдохнула, встала и положила визитку на прикроватную тумбочку.

Моя комната была маленькой. Узкая кровать и большой тяжёлый черный комод занимали большую часть свободного пространства. Зеркало, висящее в комнате, словно насмехалось надо мной. Мои глаза выглядели настолько уставшими, что синие радужки были едва заметны. Моё сердце защемило. Деклан всегда говорил, что мои глаза оживают, когда я смотрю на него.