Одержимость

— О да! — кивнул Хэнк Миллер. — Но именно с этого момента начался подлинный кошмар. Она писала письма моей жене и звонила ей по телефону, уверяя, что я остаюсь в семье только из жалости, убеждая Сью отпустить меня, чтобы ребенок обрел родного отца и чтобы я наконец соединился с женщиной, которую по-настоящему люблю. Когда Сью попыталась покончить с собой, а я начал подыскивать себе другую работу, Габриэлла позвонила моей жене в госпиталь и сказала, что патетический поступок Сью не изменит нашего решения вместе уехать в Филадельфию. Было это как раз за неделю до предложения Джека занять его место.

Майк резко отодвинул стул и встал.

— Итак, если я вас правильно понял, Габриэлла Грант забеременела от вас, таким образом вы очутились у нее на крючке, хотя она и соблазнила другого мужчину жениться на ней?

Хэнк Миллер нервно рассмеялся.

— Нет, вы неправильно поняли, детектив. Я не попался ни на какой крючок. Я сказал Габриэлле, что если она согласится пройти тест на ДНК и ребенок действительно мой, то я немедленно разведусь с женой и буду жить с ней.

— И что?

— Это решило все дело. Через неделю Габриэлла потеряла ребенка. Мне позвонил ее муж и сообщил, что у нее выкидыш и она не вернется на работу. Потом, встретившись с Джеком, я узнал, почему: она уже получила место в Филадельфии. Естественно, я посвятил Джека в подробности этой прискорбной истории.

Майк нахмурился.

— Хорошо, мистер Миллер, подведем итог: у вас был мимолетный роман с Габриэллой Грант, однако потом дело приняло серьезный оборот, и вы благородно решили предостеречь мистера Кэйна. — Майк обернулся к Брэду Уорнеру. — Но это ничего не меняет. Допустим, Джек Кэйн понял, что собой представляет Габриэлла Грант. И такой аргумент мы, по вашему разумению, должны принять в качестве доказательства невозможности их любовной связи?

— Вы упустили в этой истории самое главное, детектив, — парировал Уорнер.

Кейт внезапно почувствовала раздражение. Раз уж даже Майк не понял, о чем речь, то что говорить о ней и Гарри? Роковая привязанность одного мужчины вполне может быть для другого банальным флиртом. Она очень обрадовалась, когда снова взял слово Майк:

— Если я что-то и упустил, то лишь потому, что вы об этом не упомянули.

— Вы просто не дали мистеру Миллеру закончить, — возразил Уорнер.

Майк сел на свое место.

— Да, да, продолжайте, пожалуйста.

Хэнк Миллер смущенно наклонился вперед, облокотившись на стол.

— Главное в моем рассказе — то, что между мной и Габриэллой Грант не было ни романа, ни серьезных отношений, ни даже случайной связи. Поэтому, предложив ей сделать анализ ДНК, я точно знал, что ничем не рискую. Результат просто не мог быть положительным.

Майк переглянулся с Гарри и обратился к Хэнку Миллеру:

— Итак, вы утверждаете, что не имели с Габриэллой Грант любовной связи? То есть между вами никогда не было физической близости?

Миллер энергично кивнул.

— Именно так. Сильная симпатия без сексуальных поползновений, если вы хотите точно охарактеризовать наши отношения. Мне нет никакого резона лгать. Я пришел сюда сам.

После этих слов Хэнка Миллера в комнате повисла долгая, напряженная тишина. Все молчали, никто не пил воды, не курил и не шуршал бумагами до тех пор, пока Гарри, откинувшись на спинку стула и глядя в потолок, словно ища там вдохновения, не произнес:

— Так, значит, у вас с Габриэллой Грант не было никакого романа — ничего! И тем не менее Габриэлла солгала своему мужу и вашей жене? — Он выпрямился и посмотрел в глаза Миллеру — Я не понимаю. Она хотела вас скомпрометировать? Шантажировала?

Хэнк натянуто улыбнулся.

— Нет, вовсе нет, все обстояло гораздо хуже и печальнее. С точки зрения Габриэллы, это было истинной правдой — так она воспринимала реальность в своем сознании.

— Вы хотите сказать, что она фантазировала? — Майк расхохотался. — Вы хотите сказать, что женщина, глядя на которую половина мужчин Америки пускает слюни, живет в вымышленном мире, где вы являетесь объектом ее желаний?

Миллер смущенно и сконфуженно заерзал на стуле.

— Не знаю, почему она вцепилась именно в меня, возможно, потому, что я был ее боссом и довольно влиятельной фигурой в Питтсбурге… — Он пожал плечами. — К тому же в данном случае мы имеем дело отнюдь не с безвредными фантазиями, не переходящими через границы сознания в реальный мир.

— Вы говорите как профессиональный психолог, — заметил Гарри.

— Неудивительно. — Миллер глотнул воды. — Я достаточно пообщался с ними с тех пор, как случилось то несчастье с моей женой — она довольно долго лечилась. Один из ее психиатров даже назвал мне болезнь, которой соответствуют симптомы Габриэллы Грант, — этот недуг называется эротоманией[22].

— Эротоманией? — нараспев повторил Майк. — Такое название больше подходит для плохого порнографического фильма.

Хэнк Миллер снова пожал плечами.